Шрифт:
Закладка:
Походка на сцене, вообще, очень трудная вещь. Характер походки всегда отражает характер человека. Но характер, как таковой, изменять трудно, а походку легко, если думаете о культуре всего тела.
Проверьте свои мысли и задачи; смотрите, какой у вас сумбур.
Никакой четкости ни в задачах, ни в движениях.
В каждую текущую минуту у вас, как у всякого человека, живущего на земле, может быть только одна задача, куда вы собрали все внимание. У вас же сразу десять задач, и ведете вы себя так, как будто вперед все знаете. Вам уже известно не только то, что во втором акте будет, но что будет и тогда, когда Шарлотта отпоет над вами, умирающим, свои куски. Знаете даже вперед, как вы – по сцене мертвый – после падения занавеса оживете, как начнете поправлять свой костюм, очень довольный, что все уже кончилось, и много хлопают.
Вам смешно. Давайте же разберем, в чем ошибки. Прежде всего: каков сейчас ритм вашего переживания? Все пока еще так просто в вашей жизни. Вы только счастливый влюбленный.
Какие задачи у влюбленного? Приготовиться к свиданью. Прифрантиться. Не опоздать. Встретились. Взглянуть в глаза. Стараться определить, в каком «она» настроении. Сияет ли она радостью, как вы?
Все свои задачи вы можете вовне окрасить и выразить так, как вы хотите и чувствуете. Что вас гложет? Нетерпение, торопливость, растерянность? Или, наоборот, вы педант? Благоразумный и холодный человек?
Хорошо, я вам верю. Это были ярко влюбленный вы. Но ведь в музыке нет сумасшествия? Бедная Шарлотта. Сейчас вы ей чуть руку не вывихнули. Очевидно, дальше второго акта, судя по такому началу, ей уже и не дожить.
И самому вам до пятого акта не дотянуть. Пороховой склад вашей любви взорвется раньше.
Как вам войти в верное русло? Что вам должно помочь? Этакий вы счастливец? Гете дал слова, Масснэ дал ритм, – своего выдумывать не надо! Все ваши задачи зависят от данных роли, от ритма музыки. Она вам рисует, кто вы такой и как вы влюблены. Только тогда ваши задачи верны.
Вам не о чем и призадумываться в нерешительности. Что сейчас говорит музыка? Это не спор с богом. Спорить с ним будете дальше. Это только счастье, восторг и единение с природой. И трещинки сомнений нет. Но разве вы сможете подобрать ритм композитора, если ваше внимание занято задачей: «Ой, боюсь, как бы не ошибиться», или «Что-то голос хрипит».
При этом – от вас добавленном – условии вы не будете ни тем Вертером, которого вы создали в своем воображении, ни тем, которого вам предлагает Масснэ.
Чему вы сейчас учитесь? Переносить в свое сердце уже готовый ритм. По данному вам ритму вы должны угадать, как жил сам Масснэ, когда писал своих героев.
А можно ли войти в жизнь образа композитора, если всем нам ясно видно, что вы боитесь верхних нот.
Не будем ждать, пока вы станете идеальными певцами.
Совершенствуясь, вы ими станете. Сейчас же, действуя в студии, развивайте ваши параллельные психические и физические задачи. Следите, чтобы правильные физические действия помогали вашим правильным ощущениям. Отталкивайтесь от них, и голос будет вам отвечать.
Звук не от одних физических действий зависит. От правильных ощущений идет темперамент и вызывает верный звук.
Вот вы уже и перестали думать о звуке как о таковом. Вы увлечены смыслом того, о чем поете. Все зажимы тела ушли. Вы легко и просто движетесь. И мы уже видим не вас, а вас-Вертера, и опять живем вместе с вами.
Вы создадите себе привычку жить в звуках на сцене только тогда, если в своих вокальных упражнениях вы не будете болтать слова и звуки попусту.
Вы поете вокализ, добиваетесь каких-то переходных нот, – представляйте всегда психические задачи, чтобы были не голые ноты, а мысле-ноты.
Время, когда публика искала в музыке развлечений от нечего делать, прошло. Вы в ваших вокализах должны точно так же работать, как работает драматический артист.
В каждой ноте надо отдавать себе отчет: для чего она? Что выражает?
Хвастать верхней нотой, бесконечной на ней ферматой, чтоб получить побольше хлопков, – это не задача студийца. Да и все равно Карузо не переплюнете.
Будем надеяться, что ваш смех – залог того, что вы научитесь петь так, чтобы весь человек в вас пел, а не только голосовой аппарат работал. Публике, культуре не нужны вокальные, звукоиспускательные машины, а нужны живые люди, поющие артисты.
Беседа третья
В прошлый раз мы отыскивали сверхзадачу и решили назвать ее наказаньем за преступленье против природы, наказаньем за насилие над ней и неповиновение закону любви.
Теперь, когда мы знаем сверхзадачу, как же мы будем строить роли?
Как искать сквозное действие роли?
Если вы будете каждую фразу и каждое слово за волосы притягивать, стараясь их подтащить к сверхзадаче, что из этого получится? Снова получатся штампы, манекены, на которые вы будете стараться всячески напялить футляр со словом «рок».
Лицо – роковое. Сугубо серьезная, выдержанная походка – сам рок по сцене ходит. Взгляд – томный, из-под опущенных ресниц. И голос с первых же фраз – с трагическим оттенком.
Словом, сразу же – поднялся занавес и повеяло со сцены могильным унынием, а не радостью, миром и поэзией уютного домика судьи.
Опять тоска одной черной краски.
Всегда вспоминайте и вспоминайте: если хотите показать злодея, ищите, где он добрый. Вы хотите показать гибель двух очаровательных существ, потому что они не послушались голоса природы, не подчинились любви.
Покажите ярко моменты их радости и счастья. Покажите, как, когда, где они действительно были счастливы; счастливы и радостны потому, что шли, повинуясь природе, а не против нее.
Вы должны сначала выбрать из роли все органические чувства. На них построить весь план и весь остов роли и уже тогда вводить случайные предлагаемые обстоятельства в нее.
Когда же органические чувства роли станут для вас не увлекательными предполагаемыми обстоятельствами, которые нарисовало ваше воображение, т. е. ваш ум, а остовом роли? Тогда, когда они заставят звучать и ваше сердце, т. е. станут ритмом вашего сердца, тогда вы передадите в звуках певческого голоса все краски ваших переживаний; они пойдут от глубоких, творческих сил, которые пробудились в вас. Вы теперь не можете их ни изменить, ни сократить, ни скрыть. Они даны в
