е спешил включить это странное, совершенно невероятное послание. Первой мыслью было, что кто-то в Палатах Надежды воспользовался эйхосом Синицыной, чтобы сообщить о ее гибели. Я же вызывал «Крылатых слуг Асклепия», значит номер моего эйхоса был в их базе информирования. Но дежурный Палат Надежды вряд ли бы стал слать сообщения с эйхоса Айлин. Тем более его должны были давно передать ее родителям.

Сейчас меня мало кто поймет, почему янеторопился прослушать сообщение. Любой быдругой сделал это, горя нетерпением, мгновенно, ноянеспешил, прислушивался кощущениям. Уже через несколько мгновений понял, что сообщение пришло неоткого-то другого, аименно отмоей любимой подруги иона совершенно точно мертва— вэтом янеошибся.

Наконец янажал вторую пластину, наполняя комнату голосом Айлин— его янеперепутаю нискаким другим инезабуду никогда:

«Саш… Пожалуйста, непугайся. Да, яумерла, нотынебойся. Тыжелучше меня, знаешь, что это нестрашно. Мне Артемида все рассказала. Первые минуты мне хотелось плакать, кричать, нопостепенно яначала принимать неизбежность случившегося. Саш, ясейчас яприду ктебе. Еще раз прошу, тытолько непугайся».

Язакрыл глаза, стараясь почувствовать ееприближение, ноАйлин пока небыло. Вместо этого воображение настойчиво рисовало мою подругу вобразе ангела. Том самом образе, который явидел вроковом сне: вбелой одежде исбелыми крыльями, забрызганными кровью. Яотчетливо помнил, что пятна крови набелом казались еще более яркими ижуткими, чем они есть насамом деле. Вкакой-то миг показалось, что именно такой— белой, забрызганной кровью— она сейчас влетит вокно, ияглаза открыл. Увидел, как ветер качнул штору перед распахнутой створкой окна. Потом сам себя укорил заглупость такого видения. Ведь я— Астерий, идолжен понимать, что вэтом мире она неможет стать ангелом. Неможет, даже при том, что еедуша чиста иона вполне способна занять место внебесном сонме. Наэтой планете, носящей тоженазвание— Земля ивнебесах над ней, нет ангелов. Здесь взял главенство Сварог, заним Перун иолимпийские боги. Да, есть множество других богов, носвита ниодного изних непредусматривает ангелов. Амысль, что Айлин могла быстать ангелом, отчего-то очень беспокоила меня ссамого начала и, скорее всего, янаходил вней больше приятного, чем печального.

Услышав шаги вкоридоре, явстал ипоспешил запереть двери, чтобы исключить неожиданное появление мамы. Когда ящелкнул замком иповернулся, Айлин уже была вмоей комнате. Она стояла уокна, нерешительная, настороженная. Занавес заней слегка покачивался, отдуновений ветра. Казалось, эти дуновения могут унести еелегкую полупрозрачную фигурку.

—Боги!— негромко, ноизглубин души воскликнул я, втожевремя понимая, что сейчас янедолжен воздавать хвалу никому, кроме Артемиды. Ясделал несколько шагов кгоспоже Синицыной, одновременно уплотняя свое астральное иментальное тело. Еще шаг… Замер, разглядывая еелицо, голубые глаза, вкоторых смешались сразу радость отвстречи сомной, неловкость истрах. Иэта девочка только что говорила мне, Астерию, чтобы янебоялся? Она сама дрожит отволнения, отнеизвестности! Япорывисто обнял ее, поднял иприжал ксебе.

—Как тыэто делаешь⁈ Саш!— она открыла ротик отизумления.— Саш, меня женевозможно потрогать!

—Очень даже можно!— рассмеялся яипоцеловал ее.

—Прости меня,— шепнула она, когда наши губы разъединились. Голос еебыл беззвучен, нояясно слышал его всвоем сознании.

—Зачто ядолжен тебя прощать?— ячуть отстранился, чтобы лучше видеть ееглаза.

—Что ятакая дура. Настолько дура, что пошла втот сквер. Они меня так напугали, будто тебя сейчас убьют. Ясовсем потеряла голову. Думала, что насамом деле способна спасти тебя ипобежала всквер,— призналась она.— Потом яничего непомню. Только бесконечный провал, бесконечная тишина, дотех пор, пока янеумерла.

—Тыпросто очень доверчивая. Человек бывает доверчив вовсе неоттого, что онглуп, нопотому, что его душа, чище других иунего неслишком много болезненного опыта, предательств иобмана. Слушай, утебя красивое платье,— япровел пальцами поголубому атласу.— Откуда оно? Тыжевтот день всквере была вбелом.

—Артемида иАполлон одели меня так. Они нехотели, чтобы топлатье напоминало мне осмерти. Саш, смерти нет. Тыжеэто знал?— ееглаза смотрели снадеждой иожидали подтверждения.

—Это несовсем верно. Айлин, нужно даже вэтом болезненном вопросе быть честными. Сказать, что смерти нет, равносильно что утверждать, будто несуществует сна, ичеловек всегда бодрствует. Смерть есть, только еененадо бояться. Страх проходит, когда понимаешь еесмысл иоткрывающееся заней пути,— говоря это, яподумал обАполлоне.

Хоть Лучезарный бог иродной брат Артемиды, новнашей империи его неслишком жаловали. Ведь оностался преданным Зевсу— своему отцу, кстати, как иАртемида. Только Небесную Охотницу Россия приняла: строили здесь ейхрамы, возносили хвалу имолитвы неменьше, чем Гере, авот Аполлон остался отчужденным, возле отца. Лишь вДельфах инекоторых других древних городах наюге по-прежнему охотно почитали его. Говорят стех времен, сдней великого Торжества Перуна, даже божественное сияние Аполлона померкло, ивсе реже его величают Фебом. Ноэто нестоль важно сейчас. Что нужно было Аполлону возле Артемиды— вот что заставило меня намиг задуматься отнем. Ведь после случая сОрионом Небесная Охотница неслишком ладила сбратом.

—Даяпонимаю. Ноянемогу привыкнуть, Саш. Все перемешалось вмоей голове. Смерть как быесть, ноеенет. Уменя будто есть тело, итыдаже можешь обнять меня, нотела уменя нет. Итыбудто Саша, ноты— Астерий. Так мне сказала Артемида,— она смотрела наменя, несводя глаз иякивнул.

—Дорогая моя, ктакому нужно лишь привыкнуть. Тыпримешь это современем, неспеши разбираться стем, что кажется непривычно ипока неясно,— ответил я, пытаясь понять, какую судьбу приготовили боги для моей подруги, если проявили кней столько внимания изабрали еедушу изпотока перерождений. Просто так вряд ликто-то изнебесных будет делать такое. Или все-таки Артемида может для меня?