Там никого не было. Лишь только шорох, точно такой же, как тот, что я уже слышал, прошуршал куда-то прочь по стене, будто паук с шершавыми лапками торопливо убежал в гнездо, поняв, что его заметили.

Я быстро, но тихо, чтобы не разбудить Нокса, выскользнул из-под одеяла, оттолкнулся ногами от пола, в один прыжок оказавшись рядом с окном, повернул ручку пластиковой рамы и выглянул наружу.

Никого не было, даже паука с шершавыми лапами. Тем более, его. И никаких следов того, что кто-то вообще тут находился — не было тоже. Будто бы мне вообще все почудилось.

Но если бы каждый раз, когда мне что-то почудилось, я спускал это дело на тормозах, то был бы мертв уже полтора десятка раз, не меньше.

Конечно же, я не стал затягивать окно никаким плетением — от этого было бы больше вреда, чем пользы. Если делать что-то сигнальное, то при срабатывании оно перебудит половину студентов, а если что-то защитное, то нет никакой гарантии, что неведомый вуайерист не надумает его сломать. А если надумает — это опять же разбудит половину Академии, а то и вообще поставит под угрозу, если он будет прямо ломать его.

В конце концов, на мне все еще есть Личная Защита, которую я обновил при первой же возможности, так что даже если я каким-то неведомым образом умудрюсь проспать момент, когда в комнате окажется кто-то неучтенный, у меня будет время на реакцию.

Но все равно это все — нездоровая херня, как сказали бы в этом мире. Причем нездоровая херня, которая началась относительно недавно. Какие-то левые люди в Академии, изменение распорядка дня, хоть и несущественное, но значимое, дроны в небе…

Что-то происходит.

И, судя по сегодняшней ночи, это что-то явно касается меня буквально напрямую.

Закрыв окно, я достал из-под подушки телефон и посмотрел на часы. До подъема оставалось каких-то две минуты — получается, то ли неизвестный гость решил заявиться непосредственно перед подъемом, то ли всю ночь находился за окном настолько недвижимо, что даже я его не срисовал.

И он совершенно точно не был магическим, иначе я бы «унюхал» его уже давно и издалека. Это было порождение технологий, но здешний уровень технологий в некоторых аспектах действительно позволял если не переплюнуть магию, то вплотную приблизиться к ней по возможностям.

А уж если их соединить, то вообще может получиться что-то немыслимое. Так что какой-нибудь робо-паук, шпионящий путем подглядывания в окна и способный липнуть к стенам — вовсе не сказка.

Ложиться обратно в кровать не было никакого смысла, поэтому я сходил умылся, оделся и за секунду до того, как должен был прозвучать сигнал подъема на мгновение дал волю своему внутреннему ребенку…

И швырнул в Нокса подушкой, возвращая должок!..

Завтрак прошел в уже ставшем обычном порядке — начался для всех одновременно и для всех одновременно закончился. Но обычным был лишь порядок, а вот количество завтракающих неожиданно изменилось.

За преподавательским столом, помимо самих учителей, сидел еще один человек — в черном костюме с белой рубашкой под пиджаком. То ли тот же самый, которого я уже видел, то ли очень на него похожий.

Он сидел по правую руку от директора и негромко обсуждал с ним какие-то вещи, очень важные, судя по серьезному лицу Виктора. За разговором незнакомец не забывал и про завтрак, аккуратно и неспешно, будто тоже являлся представителем какого-то аристократического рода, накалывая кусочки на вилку.

На нем были темные очки, казалось бы, совершенно неуместные в помещении, но по крошечным, практически незаметным поворотам головы, которые невозможно контролировать на сознательном уровне, я все же отметил, что он то и дело пробегает по залу внимательным взглядом, словно проверяя, все ли на месте и не исчез ли кто-то.

Вот для этого, видимо, ему и нужны очки — чтобы никто не замечал, как он постоянно оглядывает студентов.

Плохой тип, неприятный.

В моем мире тоже были подобные личности, только они вместо костюмов носили багровые балахоны, а вместо очков прятали лица под глубокими капюшонами. Инквизиторы. Кучка безумных фанатиков, считающих магию проклятьем и пытающихся уничтожить всех, кто с ней связан… Даже если никаких доказательств этой связи, кроме собственного мнения, у них не было.

Этому человеку в черном костюме даже было позволено нарушать пусть недавно установленные, но все же правила — он встал, слегка поклонился всем преподавателям и вышел из общего зала раньше, чем закончился завтрак. Просто встал и вышел, будто эти правила для него не существуют. А это в свою очередь значило только одно.

Он эти правила и установил.

Это уже даже не уровень инквизиторов, нет. Те были хоть и сильной шайкой, с которой приходилось считаться даже иным королям, но они оставались шайкой. Они были очень удобным инструментом в решении некоторых щекотливых вопросов, но не более. Если бы вопрос их уничтожения встал действительно ребром, то они бы перестали существовать в течение двух-трех суток.

А этот человек, по сути, сейчас держит в своих руках контроль над всей Академией. Вертит даже такими людьми, как патриарх целого магического клана, директор Академии и просто очень сильный маг. Запросто устанавливает тут странные правила, явно преследуя какие-то свои цели, о которых наверняка не поставил в известность даже Виктора — максимум, какие-то прозрачные намеки дал, не более.

Готов поставить свой нож против обглоданной куриной ножки в тарелке Нокса, что и за всю чертовщину, что творилась в Академии на этой неделе, ответственен тоже он. Включая и то, что произошло сегодня ночью.

Вида, конечно же, я не подал — они только этого и добиваются.

Кто такие эти «они» я пока что не знал, но то, что добиваются именно этого — это факт, даже гадать не нужно, все лежит на поверхности. Заставить свою цель нервничать, выдать себя — вот задача всех этих мероприятий.

Знать бы еще, кого они конкретно ищут… В смысле понятно, что ищут меня, но почему? Если я узнаю ответ на этот вопрос, то узнаю и кто эти люди такие… Равно как и наоборот — узнав, кто эти люди, я узнаю, почему они меня ищут.

— Мутный тип, не находишь? — Я толкнул локтем Нокса, показывая глазами на незнакомца, покидающего зал. — С преподами за одним столом сидит, но из зала при этом выходит раньше остальных.

— Ага, наглый,- согласился Нокс, внимание которого больше занимала еда в тарелке, чем мутный тип. — Не знаешь случайно, кто это?

— Нет, откуда? — Я пожал плечами. — Думал, может, ты знаешь.

— Без понятия. Может, проверяющий какой-нибудь, вот все преподы и ходят по струнке.

— Может, — для видимости согласился я.

Конечно же, никакой это не проверяющий.

Проверяющие приезжают для того, чтобы понадувать щеки, пожрать за счет проверяемой структуры, получить взятку и уехать прочь до следующей проверки.

Они не вводят новых правил и уж тем более не имеют привычки сканировать глазами, постоянно проверяя окружение на вероятные опасности или вообще на какие-либо изменения.

Ванесса тоже не смогла дать мне никакого ответа на вопрос, но предложила спросить у деда, если мне правда так интересно. Я отказался, ведь с очень большой долей вероятности это привело бы к тому, что незнакомец (я прозвал его 'пиджак) узнал о моем интересе к нему.

И даже не обязательно кто-то проговорится, достаточно того, чтобы кто-то что-то случайно подслушал и рассказал другому. Такие люди, как этот пиджак, хорошо умеют обращать внимание на самые, казалось бы, пустяковые мелочи и увязывать их друг с другом, выстраивая шаткий на вид и ненадежный веревочный мостик логики, который тем не менее безошибочно и накрепко связывает причину и следствие.

Такие люди не отмахиваются от случайно полученной информации, считая ее неважной, неактуальной и неправдоподобной, они наоборот — исходят из того, что любое, даже самое невероятное и глупое высказывание, на самом деле правда. И раскручивают эту идею, прорабатывая все варианты, к которым этот факт может привести.

Чаще всего варианты оказываются тупиковыми и их остается только отбросить, но те редкие случаи, когда такие люди оказываются правы, с лихвой отыгрываются за все сотни фальшивых. Я очень хорошо знаю, как подобные люди мыслят, чем оперируют и к каким выводам приходят.

Я сам принадлежу к таким людям.

После завтрака, как обычно, начались