Шрифт:
Закладка:
– Я похожа в нем на королеву школьного бала, – ответила Джулия, чмокнув Карла в щеку. – Не обижайся, Кайзер Карл, но я хочу этого ребенка. Мне уже тридцать девять. Если не рожу сейчас, то когда?
– Будь моя воля, то никогда. И не напоминай мне про возраст, – ответил он, опустив глаза.
– Ну, не дуйся. Ты же знаешь, как я тебя обожаю.
– Тебе легко говорить… А мне после пятнадцати лет тяжело тебя отпускать. Хотя тут ничего не попишешь.
– Ну вот, теперь ты решил напомнить, что мы знакомы целую вечность?
Карл минуту поколебался.
– Нет, какая глупость! Ты не похожа на королеву бала, – сменил он тему, чтобы скрыть свой растроганный вид. – Ты – чертовски хороша. Красивей невесты я не видел.
– Еще бы. Я же в твоем платье, – поддела его Джулия.
– Ох, чертовка! Иди уже к алтарю, пока я тут совсем не расчувствовался! Повезло твоему мужу. Он хоть понимает, что ради него ты бросила блестящую карьеру? Я бы с тобой еще работал и работал…
Его взгляд в который раз скользнул по свадебному платью, подчеркивавшему округлившиеся формы Джулии.
– Конечно, – ответила она.
Рим, июнь 2016 года
Нежась в ванне квартиры, которую она снимала вместе с двумя другими девушками, Вероника ощутила, как мало-помалу улетучиваются напряжение и донимавшая ее головная боль. Знай она, что ждет ее в скором будущем, она бы просидела в ванне целую вечность. Как всегда, под рукой у нее был журнал, а на фоне играла приятная, расслабляющая музыка.
Рыжий кот, примостившийся на радиаторе, следил за ней сонным взглядом. Вероника приподнялась и начала тереть мочалкой плечи. Уйма новых, сумбурных ощущений проносилась у нее в голове. То, что ее выбрали для съемки в Vogue, радовало ее и одновременно пугало: ей хотелось прыгать до потолка от радости и бежать куда глаза глядят.
Телефонный звонок вернул ее к действительности. На экране высветилось мамино имя. Вытерев руку, Вероника ответила на звонок:
– Привет, мам!
– Что делаешь, сокровище мое? – раздался бодрый голос. Откуда ее мать черпает энтузиазм и хорошее настроение, оставалось для Вероники тайной, которую ей никак не удавалось разгадать.
– Принимаю ванну…
– В июне? Девочка моя… Как же ты напряжена, раз сидишь в горячей ванне в такую жару? Кстати, жду тебя на виа дель Корсо. Я звонила тебе в домофон час назад, но мне так никто и не открыл.
– А что ты тут делала? И зачем мне нестись на виа дель Корсо? У меня уйма дел, а вечером съемка для Vogue.
– Пошевеливайся, потом объясню. Жду тебя на ларго Гольдони.
– Мам… – попыталась возразить Вероника.
– Никаких «мам». Бегом! – отрезала та.
Вероника, недовольно застонав, вылезла из ванны и спросила:
– А ты сейчас где?
– Уже в центре. Пошевеливайся!
– Хорошо, – ответила Вероника. – Скоро буду.
– У тебя тридцать минут.
Завернувшись в халат, Вероника вышла из ванной, размышляя над тем, что бы надеть. Быстро просмотрела висевшие в шкафу летние платья. Ошибись она с выбором, и ей полчаса придется выслушивать мамины придирки. Та без конца твердила, что дочь, невзирая на годы модельной карьеры, совершенно лишена вкуса. Впрочем, Веронике действительно не мешало обновить гардероб, но из-за бесконечных кастингов и показов у нее на это совершенно не хватало времени. Натянув темно-синее платье, она прошлась щеткой по мокрым волосам. В одном мать была права – было невыносимо жарко. Если поторопиться, то она будет на месте минут через двадцать.
Собравшись, она пулей выскочила из дома. Впрочем, ее неутомимая мать наверняка найдет себе занятие и не будет томиться ожиданием.
– Ну наконец-то! – воскликнула мама, встретившись с дочерью в условленном месте. – Идем скорее!
– Но я хочу есть! – заявила та, высвободившись из материнских объятий.
Джулия Де Санктис поцеловала дочь и улыбнулась. Невзирая на то что ей стукнул шестьдесят один год, она не растеряла красоты и привлекательности и выглядела лет на десять моложе.
– Кстати, я бы тоже чего-нибудь перекусила. Пошли в бар возле Сан-Лоренцо-ин-Лучина, выпьем кофе с десертом. Пообедаем после. В два нас ждут.
– Кто? Ты меня просветишь?
– Нет, детка, – ответила мать. – Всему свое время.
Вероника фыркнула.
– Итак, как прошла вчерашняя вечеринка?
– Хм. Лучше бы сегодня я поспала подольше, а вчера не притрагивалась бы к спиртному.
– Глупости! Тебе двадцать один… Выспишься в сорок. А вот по поводу алкоголя я с тобой полностью согласна – лучше не пить, – пробормотала мать, набирая сообщение на телефоне.
– Если не высыпаться, кожа посереет, – возразила Вероника.
– Я не утверждала обратного, – улыбнувшись, ответила Джулия. – Цветущий вид тебе вернет фотошоп.
– Ой, мам! Ну что ты говоришь! Я имела в виду совсем другое, – запротестовала Вероника.
– А теперь говори, что тебя беспокоит? – спросила Джулия, расположившись за одним из столиков в баре на площади Сан-Лоренцо-ин-Лучина. – Я же вижу, что ты не выспалась.
– Да нет, меня ничего не беспокоит. Просто вчера, после вечеринки… В общем, я немного перебрала с коктейлями, – покраснела Вероника.
– Ты что, оправдываешься передо мной из-за пирушки? – улыбнулась Джулия. – Да брось. Я тоже была молодой. И в мое время фотошопа не было…
– Ну ты же меня знаешь, мам… Для сегодняшней съемки мне нужно быть в форме, – робко пояснила дочь.
– Вероника, ты будешь красивой и с синяками под глазами. Если тебя выбрали для съемки в Vogue, значит, на то есть причина.
– Это непрофессионально. Мне неловко.
– В котором часу съемка?
– В полдесятого, но мне нужно быть там в семь.
– Съемка в Чинечитта?
Вероника кивнула.
– Я отвезу тебя на машине. – Джулия взглянула на часы. – Идем, – сказала она, оставив деньги за кофе на столике, – нас ждет Карл.
– Кто?
– Карл Лагерфельд, дочка… Я ничего тебе не говорила, чтобы ты не волновалась. Он хочет тебя видеть, поэтому не нужно заставлять его ждать. Давай, поживее!
«Ну же, не паникуй!» – в сотый раз повторяла себе Вероника, входя с мамой в роскошный особняк, где с 2005 года размещался римский офис дома Фенди. Здание, построенное в семнадцатом веке, выходило на виа деи Кондотти. Когда-то оно принадлежало семье Бонкомпаньи-Людовизи, но теперь его называли не иначе как Палаццо Фенди. Вероника помнила это волшебное место с детства – мама часто приводила ее сюда в гости к сестрам Фенди.
