Ее застали врасплох, как следует познакомив с мощным электрическим разрядом, – и вот она здесь, неизвестно где, прикована к стене. Просто охуенно, подумала про себя Света, сокрушаясь от своего просчета.

Включившийся свет сразу же ослепил ее, отчего она спрятала лицо, наклонив голову в сторону. Стул с грохотом встал на все ножки, метра два перед ней, как могла судить по звуку. Оглядываясь, она видела лишь разную медицинскую мебель да беспорядок в палате, явно соседствующей с той, где ее внимательность дала сбой.

– Привет, – голос был мужским, нейтральным, заметно уставшим, – извини, пришлось так поступить, безопасность превыше всего. Тут не приходится надеяться на удачу.

– Кто ты такой?

– А ты не узнала меня? – всерьез удивился мужчина и пододвинул стул, высматривая ее лицо и решив протереть ее шлем тряпкой, что было встречено резким порывом. – Видимо, слишком яркий свет оказался. По паспорту я Остин, но для друзей всегда был просто Ос.

– Твою мать, Ос, какого хуя?!

– А вот тебя не узнать невозможно, Светлана. – Он стал добродушнее, явно радуясь встрече со знакомым человеком.

– Давай, освободи меня, пока я не захотела ударить тебя за это и за то, что назвал меня полным именем! – Недовольство свое она не скрывала, чуть ли не ворча. – Нахрена было это делать?

– Э, не гони, я же не знал, что это ты. Если вдруг забыла, то нам не дали бейджики. Почему ты вообще следила за мной?

– Догадайся сам.

– А, понял, точно. Ты не знала, кто я, да и трезво ли еще мыслю. Логично.

– Откуда ты знал про слежку?

– Да брось, неужели ты думала, что не подключусь к здешней камере? Прям оскорбление, не иначе. Ты ведь знаешь, какие существа здесь живут, жрут и срут, – так что, уж извини, но лучше перестраховаться.

– Может, вместо болтовни расскажешь, какого хрена вы пропали на три дня?

– Успокойся ты, так было надо. Уж не от лучшей жизни-то… Подожди-ка, в смысле – «три дня»?

Изумлению Остина не было границ – потерянный, он резко встал со стула, чуть не уронив его, оглядывался, словно пытаясь собрать мысли в голове, перебирая события, жестикулируя руками перед собой, пытаясь заодно на пальцах высчитать календарь, ну или посчитать цепь событий.

– Прошло три дня, как вы сюда прибыли. Ты не знал?

– Я… я потерял счет времени… – Открытие это явно усваивалось в нем легче, чем можно было бы представить. Он вдруг сел обратно на стул, сложив руки на груди.

– Неудивительно, тут нет восхода или заката. Поэтому тебя и отправили узнать о нас, куда мы делись. Наверное, считали нас погибшими, мы же исчезли… Твою мать, я даже не думал об этом. Прости меня, если бы знал, то дал бы о себе знать сразу же.

– Когда ты последний раз спал? – Света уже знала ответ, да и по выражению Остина стало ясно, насколько неожиданно прозвучал для него такой вопрос.

– Перед тем как сюда отправиться, – подытожил он, сам удивляясь ответу, явно не целиком пока понимая сложившуюся ситуацию.

Света ворочалась на месте, ища более удобное положение, отчего Остин даже почувствовал легкое неудобство, но, встретив ее многозначительный взгляд, жестом приказал ей успокоиться.

– Спокойно, я освобожу тебя. Скоро.

– «Скоро!» А может, уже сейчас, не?!

– На моем месте ты бы также не спешила. А ты одна здесь?

– Альберт… – Она решила не сдавать свой козырь. – Он погиб еще на половине пути, я осталась одна.

Остин лишь кивнул, ожидая продолжения.

– Че смотришь? Твоя очередь!

Остин явно не желал делиться, перебирая в голове варианты, что, несомненно, Света читала без проблем, ведь это было видно даже в физике тела.

– Слушай, Ос, у тебя не много вариантов: ты можешь оставить меня здесь, я умру, ты под трибунал и в тюрьму. – Он явно был шокирован этим заявлением. – Вот именно, очень тупо: можешь солгать, но когда я узнаю, то сломаю тебе что-нибудь – это больно, так что говори, как есть, еб твою мать! Мой костюм цел, я не заразилась, а значит, мыслю трезво. Если бы была разгерметизация, ты бы ее заметил. Так что давай уже, не тяни резину, я не по травке шла сюда, нахваталась синяков, да и заебалась!

– Вот умело же ты все варианты просчитываешь, удивляюсь тебе по сей день.

Света ждала.

– Значит так, с чего бы начать… Мы прибыли, все как обычно, к местности привыкли быстро, продвигались шустро. Но наши ожидания, что угроз здесь более нет, оказались… говно они оказались, встряли мы конкретно. Не успели дойти где-то трети до главных серверов, как Тони был убит одной из тварей. Его больше нет… – Остин нелегко это произнес, Света прямо почувствовала его боль, но не могла сопоставить эти чувства с фактом нахождения Тони, явно погибшего не в бою.

– Что было дальше?

Наконец она поняла, насколько он уставший и измотанный, когда переменился его голос, а вся ширма классического позитива и легкомыслия исчезла, оставив лишь блеклую тень.

– Мы продолжили путь, наша задача – это выполнять, жертвы, как ты знаешь, приемлемая цена. Вскоре я заметил, что костюм Питера поврежден, его зацепили, не знаю как, но он заразился.

– Питер тоже мертв? – уже свыкаясь с положительным ответом, спросила Света удивительно тихо.

– Он взял с меня слово, представляешь! Он взял с меня слово, что я не позволю ему стать… стать одним из этих уродов, этих немыслимых существ. Питер готов был умереть, а я – я ведь врач, моя работа, сраное призвание, спасать жизни. Я не могу просто так взять и убить своего командира, своего друга, ты ведь знаешь – мы семья. «Лучше уж ты убей меня, чем кто-то другой», – сказал он мне. Я дал слово, которое он вынудил меня дать: что когда он перестанет быть собой, то я, именно я заберу его жизнь. Света, ты же знаешь, какой приказ я бы получил, расскажи я начальству о заражении одного из нас: ликвидация, ведь мы всего лишь солдаты, а лекарства нет – исход лишь один. Мы знали все риски, на которые шли.

– Что ты сделал? – медленно спросила она, твердо выговаривая каждую букву, мечась между осуждением и пониманием. Остин же сначала освободил ее от наручников, явно оттягивая момент откровения. Света все так же осталась сидеть, боясь спугнуть его.

– Я взял все в свои руки. Погрузил его в анабиозный сон, чтобы замедлить течение этой болезни, пока не найду лекарство.