Чавк.

Боли не было, лишь всепоглощающее удивление — в мою грудь вошла стрела, слева… где-то тут сердце…

Я медленно поднял глаза с оперения на расплывающийся силуэт лучника метрах в двадцати от меня. Последнее, что я увидел — стрелу Иль, попавшую в плечо моего обидчика и окончательно выбившую его из скрытности.

А уже в темноте я услышал рык Лехи:

— ИДИ СЮДА, СУКА!

По черноте пошли розовые круги, а в уши ворвался голос Светы:

— Саша! Саша, очнись, твою мать!

Я разлепил тяжелые веки и посмотрел вниз, туда, где все горело огнем. Стрелы не было, только кровь повсюду. В поле зрения появилась рука с бутылкой.

— Пей, быстро!

Не сразу понял, как открыть рот, но в конце концов смог и его наполнила сладковатая жидкость.

— Глотай! Рана слишком серьезная, лечение в откате!

Глоток. Спазм, чуть не выблевал, но сдержался. Еще глоток — уже легче, еще и еще.

Боль в груди стала медленно уходить.

Света вырвала и откинула пустую бутылку и всунула вторую мне в руку.

— Пей! Сам!

Рука двигалась медленно, но через несколько секунд горлышко коснулось губ, и я жадно начал глотать живительную жидкость.

— Потом еще одну в инвентаре возьми!

Передо мной колыхнулся красный плащ Светы, и она исчезла.

Не переставая пить, я окинул взглядом поле битвы.

Лучник лежал на полу, вторая стрела торчала из его шеи.

Метрах в тридцати Леха бился с танком, за его спиной стояла Иль, а за спиной противника, маг. Вот же ж блядь! Второй выстрел из арбалета не убил его, и пока мы отвлеклись на его союзников, он сумел отхиляться.

По счастью, маг в основном занят тем, что отбивает стрелы Иль и не может полноценно помочь союзнику. А теперь еще и Света подоспела. Но на всякий случай надо подстраховать своих — противник показал, что небезосновательно влез в тяжелое испытание.

Сделав несколько глотков, я попробовал подняться, но тут же, поскользнувшись в луже крови, рухнул назад. Ни хрена себе ее тут налило!

Отравление, вызванное передозировкой больших лечебных зелий, нейтрализовано сопротивлением ядам.

Эффект от лечебных зелий уменьшен на 70 % на 2 часа.

Боль в груди вернулась и нарастала. Бля, еще не хватало, чтобы открылось внутреннее кровотечение.

Раздался крик, заставивший меня вздрогнуть и поднять голову. Слава системе, это упал маг и на этот раз вряд ли встанет. Ну и я полежу, похоже, ребята справятся без меня.

Ополовиненная бутылка с зельем лечения упала на мраморный пол и разбилась. Свет померк.

— Привет, пап!

— Привет, сын!

Отец поднялся с дивана и, шагнув навстречу, распахнул руки для объятий.

— Ты чего? — удивился я. — Я же не могу ничего трогать в этом мире.

— А ты попробуй, — он хитро усмехнулся.

Я сделал неуверенный шаг, а потом еще два быстрых и заключил отца в объятия, чуть сбоку, чтобы не касаться ножа, торчащего из его груди. Нос защекотал знакомый запах сигарет, хотя, скорее всего, я его себе нафантазировал.

— Папа!

Мы простояли так секунд двадцать, по моему лицу текли слезы.

— Ну хватит, хватит, — отстранился он и отвернулся, чтобы скрыть мокрые следы на щеках.

— Я умер?

— В процессе, — чиркнул кремень и голову отца окутало облако дыма. — Но ваша Света толковая девочка, должна заметить, что ты опять отрубился, может, успеет откачать.

— Да пусть лучше того чувака допинывают, — пробормотал я, бродя по комнате и с любопытством ощупывая недоступные до этого предметы. — Гильдию позарез нужно создать, а я смерти по понятным причинам не боюсь.

— Ну и зря, — отец сел на излюбленный диван. — Я бы сейчас с удовольствием вернулся орков помесить.

— О! — мне пришла в голову совсем неуместная идея, хотя, когда как не в клинической смерти делать глупости. — А дай сигаретку, пять лет не курил, а тут такая возможность, без вреда для организма.

— Ага и без кайфа! — грустно усмехнулся папа. — Я ж говорил тебе, тут только кинестетика доступна, зрение и слух, остальное обрублено, видимо для того, чтобы жизнь, то есть смерть, повидлом не казалась.

Пачка, а за ней зажигалка прилетели мне в руки, но я уже передумал.

— Чета долго меня не вытягивают, похоже, хана легендарному Александру Копьеносцу.

Мысль действительно не пугала, но сожаления по недоделанным делам терзали раненное в прямом и переносном смысле сердце.

— Не кипишуй раньше времени, — отец сделал последнюю глубокую затяжку, выпустил струю дыма, и бычок пополнил коллекцию в пепельнице. — Сам же знаешь, люди такие фильмы успевают посмотреть за те секунды или минуты, пока врачи их с того света вытаскивают. Ставлю на то, что откачают, если ты, конечно, их там так не заколебал, что они посчитают, что без тебя спокойнее.

— Очень смешно.

Я снял со стены фотографию. Мама, папа и трехлетний я в аквапарке в Турции.

— Ладно, на случай если вернусь, есть чего интересного рассказать?

— Да не особо, вообще это у нас внеплановая встреча, из-за твоего состояния. А так, как и в прошлый раз, даже хуже. Кругом куча душ из-за вашего побоища, что-то толковое выцепить трудно. Поздравляю, кстати, с возвращением пророческих снов!

— Псевдо-пророческих… А это-то кто рассказал? Все, кто в курсе, еще живы.

— Извини сын, забыл самое главное. Звуки уже достаточно четко пробиваются, правда пока только в нескольких метрах от тебя, но круг постоянно растет.

— Блин, давай хотя бы до десяти догони! — обрадовался я, на секунду забыв, что мне это может и не пригодиться уже. — А лучше до пятидесяти, вот это реальная польза будет. Нам скоро новичков фильтровать, о-о-очень будет интересно послушать, о чем они шепчутся, чтобы мудаков всяких отсеять.

— В десяти метрах от тебя они вряд ли будут о чем-то таком шептаться, а вот пятьдесят да, может помочь.

— А со зрением как? — теперь я крутил в руках, маленькую белую фарфоровую статуэтку кошки, одну из большой маминой коллекции.

— Застряло. Сначала развеялся чуток, а потом прогресс встал, — огорченно ответил отец. — Ни хера не видно, что происходит, ну хоть теперь не только тебя слышу.

— Ну хоть так…

В грудь словно ударили молотом и иллюзорный мир стал бледнее.

— Ну вот, а ты боялся, — улыбнулся отец и встал с дивана.

Мы снова обнялись, а еще через секунду в грудь прилетел еще один удар и…

…Я открываю глаза.