Выбираемся.

Три простых шага. Легким ни один не назовешь.

Я лежу на кровати, таращусь в потолок, а фантазия на-гора выдает варианты неудачи. Всевозможные картинки нашего провала. Когда часы показывают четыре утра, я бросаю попытки заснуть и выбираюсь из постели. Часом позже я, умывшаяся и одетая, крадусь по дому на цыпочках. Не хочу будить маму. Боюсь прощаться и поссориться с ней еще раз до отъезда.

Что взять с собой, не знаю, поэтому прячу телефон в задний карман и хватаю ключи. У парадной двери я берусь за засов одной рукой, ключи звякают в другой, а за спиной внезапно кто-то откашливается.

– Даже не попрощаешься?

Внутри все застывает. Я медленно оборачиваюсь.

– Мам, привет!

Она стоит в прихожей в одежде, в которой была вчера вечером. Судя по темным кругам под глазами, спать мама не ложилась.

Я нервно перебираю ключи.

– Давай, скажи мне, что ехать не надо.

Уголки ее губ резко поднимаются, но в глазах – капитуляция.

– А разве ты послушаешь? – спрашивает она и вздыхает, когда я качаю головой. – Я так и думала.

– Прости, мам, но мне нужно…

– Знаю. Тебе нужно идти. – Мать плотно обхватывает себя руками. – Попросила бы тебя быть осторожной, только вряд ли ты до сих пор не знаешь, как это делается.

– Я скоро вернусь. – Ненавижу давать обещания, которые не сумею выполнить, но выскальзываю за дверь прежде, чем одна из нас добавит что-нибудь еще.

Несусветной рани вопреки, к Арчеру я приезжаю последней. Кэл протягивает мне непрокалываемую куртку. Надеваю ее поверх простой черной футболки и чувствую, какая жесткая ткань. Кофры Элис уже погружены в один минивэн, техника Кэла – в другой, поэтому мы без промедления выезжаем. Час в пути пролетает слишком быстро, и вот мы уже останавливаемся, чтобы приготовиться.

Кэл пересаживается во второй минивэн, где заранее установлена компьютерная техника.

– Удачи! – желает он нам и протягивает Арчеру флешку. – Не потеряйте ее.

Арчер прячет флешку в нагрудный кармашек куртки.

– Увидимся, когда все закончится.

Мы оставляем телефоны Кэлу и набиваемся в главный минивэн. Мы с Арчером залезаем в кофры Элис. Места впритык, вскоре захлопывается дверца, и в груди у меня нарастает паника. А когда в темной тесноте горло стискивает клаустрофобия, я заставляю себя дышать. И пытаюсь бороться с тошнотой, когда машина резко трогается и везет нас к месту назначения.

Наконец мы приезжаем. Мышцы сводит судорога. Боль растекается по телу, когда Элис или, может быть, Эллен катит кофр по тротуару. От бам-бам-бам по бетонным полосам грозят выпасть зубы.

«Проникаем. Уничтожаем препарат. Выбираемся». Я повторяю шаги, словно мантру. Пусть она заполнит сознание, чтобы мне не закричать и не выдать нас.

Резкий толчок – и остановка. Приглушенные голоса проникают сквозь толстые стенки укрытия.

– Сказала же, в них реквизит для шоу! – говорит Элис, когда кто-то открывает крышку моего кофра. Надменность и сарказм отлично маскируют страх, который она испытывала по дороге сюда. – Эй, аккуратней! Там все дорогое! – рявкает она.

Над головой, за тонким слоем ДСП, кто-то роется в вещах Элис. Я затаиваю дыхание, стараясь до ухода охраны успокоить сердце: вдруг его бешеный стук случайно услышат?

Что-то тяжелое грохает в перегородку, и я сдерживаюсь, чтобы не вскрикнуть. Закрываю глаза и молюсь Матери-Богине.

Ее дочерям запрещено наблюдать за миром, но вдруг Богиня здесь и видит нас?

«Пожалуйста, защити! – Глаза щиплет от слез, и я возношу молитву к небесам. – Если ты хоть немного любишь творения дочерей, помоги нам проникнуть на территорию».

Шум не стихает, и я гадаю, не грубо ли вот так торговаться. Но сомневаться в существовании Богинь было бы еще грубее.

– Ну что, довольны? – осведомляется Элис своим характерным тоном, точнее, тоном, характерным для ее сценического образа, и я практически вижу, как она подбоченивается.

Охранник бурчит что-то неразборчивое, и крышка закрывается. Я отваживаюсь выдохнуть. Спустя мгновение мы снова двигаемся, колеса кофра плавно скользят по гладкому полу.

По ощущениям проходит целая вечность, прежде чем кофр останавливается снова. Тысячелетием позже Элис вбивает секретный код.

Ощупываю боковую стенку в поисках задвижки, которая разблокирует дно и…

Пальцы задевают рычажок – я вываливаюсь наружу и падаю на спину. Сдерживая стон, выползаю из-под кофра и сажусь. Эллен с Арчером уже на ногах, надевают противогазы.

Арчер касается переговорника в ухе. Мы с Эллен копируем его движения.

– Все меня слышат? – Арчер достает из контейнера кобуру и прилаживает к поясу. Вместо табельного оружия в ней пузырьки со снадобьями, прикрепленные к ремню.

«Слышу вас отлично, босс. – Бестелесный голос Кэла четко и ясно звучит у меня в ухе, хотя его обладатель – в миле от нас. – Я компилирую футаж для круговых прогонов. Большая часть здания опустела. Почти все собрались на шоу Элис».

– Замечательно, – бормочет Элис, поправляя переговорник. Она переоделась в фирменный костюм-тройку, вытаскивает из кофра шляпу и нахлобучивает ее на голову под определенным углом. Волосы ведьмы выпрямлены и струятся по спине ярко-розовой волной. Элис продолжает проворно вынимать из кофра нужный для шоу реквизит и складывает все у той двери, которая выведет ее к ожидающей публике.

Я тоже достаю из кофра кобуру и закрепляю на поясе. Пузырек, который дала Старейшина Китинг, теперь у меня на бедре.

Я во второй, а потом и в третий раз проверяю, что он закреплен надежно.

– Когда начинать?

«Совсем скоро, – отвечает Кэл, а на заднем плане стрекочут клавиши. – Теперь порядок. Футаж готов. Коридоры свободны».

– Эллен, Ханна! – Арчер жестом велит следовать за ним.

Я мешкаю. Бросать Элис кажется неправильным. С одной стороны, она рискует меньше всех из нас, с другой – больше. Как разделить первое и второе, не представляю.

– Ханна! – окликает меня Арчер.

– Будь осторожна! – прошу я Элис, делая шаг к другой двери.

Она закатывает глаза, но не так выразительно, как обычно.

– Вперед, Пироманка! Иди, спасай мир!

– Ханна, скорее! – снова зовет Арчер, открывая дверь черного хода.

Я еще секунду смотрю Элис в глаза, разворачиваюсь и вслед за детективом отправляюсь в глубь «Холл Фармасьютикалс». Эллен протягивает мне противогаз, и я его надеваю.

Теперь мое дыхание кажется слишком громким, но, похоже, это лишь иллюзия.

По крайней мере, дыхания Арчера и Эллен в переговорниках не слышно, только указания Кэла.