год. Он чувствовал, что она за ним «ухаживает» и «всеми силами старается добиться взаимности». Ее красота, рассудительность и обаяние покорили Джона, и он влюбился. Они проводили страстные ночи в маленькой квартирке на правом берегу Сены. И на этот раз, наученная опытом, Сильвия ни о чем не сообщала начальству.

В Моссаде не имели ни малейшего понятия о развивающемся романе. Как впоследствии рассказывал Джон Суэйн, Патрисия очень сильно интересовалась Ливией и фигурой Каддафи и предложила вдвоем съездить в Триполи: он бы взял у Каддафи интервью, а она бы фотографировала его. Он согласился, но ему не дали визу в Ливию, и затея окончилась ничем.

Их отношения были довольно продолжительными, но тихо сошли на нет. И только в 1973 году, когда была раскрыта реальная личность Патрисии (см. главу 12), Суэйн испытал самое большое потрясение в своей жизни. Годы спустя он откровенно рассказал в статье Sunday Times о связи с «профессиональной убийцей» Сильвией Рафаэль: «Я был совсем молод и неопытен и угодил в медовую ловушку, расставленную израильской Матой Хари». Далее Джон Суэйн пересказал историю их отношений и в завершение отметил: «Я всегда буду с изумлением вспоминать свое столкновение с миром международного шпионажа и то, что очаровательная девушка, которую я знал, оказалась шпионкой и хладнокровной убийцей».

Пятого сентября 1972 года Сильвия в своей парижской квартире смотрела телевизор, когда передачу прервали экстренные новости: в Мюнхене, где в самом разгаре были Олимпийские игры, произошел кровавый теракт. Его приписывали палестинской террористической организации «Черный сентябрь». Согласно первым сообщениям с места событий, боевики ворвались в Олимпийскую деревню, убили и взяли в заложники израильских атлетов.

«Черный сентябрь» был новой террористической группировкой, незадолго до этого созданной Ясиром Арафатом в обстановке полной секретности.

В это время ФАТХ находился в глубоком кризисе. Боевики этой организации были изгнаны из Иордании в сентябре 1970 года, когда король Хусейн почувствовал, что теряет контроль над своим королевством. После Шестидневной войны 1967 года и разгрома армий арабских государств террористы стали единственной силой, продолжавшей бороться против Израиля. Их популярность и притягательность резко возросли, и в ряды их организаций потянулись молодые палестинцы. Фатховцы превратили Иорданию в основную базу. Они безнаказанно ездили по всей стране с оружием на руках, взяли под контроль лагеря беженцев, значительную часть Аммана, города и деревни вдоль Иордана, который стал границей между Израилем и Иорданией. Для них больше не существовало власти короля Хусейна. Именно эти люди стали истинными хозяевами страны. Король долгое время мешкал с принятием мер, а тем временем в армии зрели разочарование и мятежные настроения. Как-то раз, посещая одну бронетанковую часть, он увидел прицепленный к танковой антенне лифчик, который развевался словно флаг.

— Это что еще такое? — рявкнул король.

— Это значит, что мы бабы. Вы не даете нам вступить в бой, — ответил командир танка.

Наконец Хусейн решил вернуть себе контроль над страной и направил армию на базы боевиков и в лагеря беженцев. Началась страшная резня, которая унесла тысячи жизней. Боевиков расстреливали прямо на улицах, охотились за ними, казнили без суда и следствия, а иорданская артиллерия безжалостно ровняла с землей лагеря беженцев. Во время бойни большинство радикалов бежало в Сирию и Ливан. Сентябрь 1970 года палестинцы прозвали Черным сентябрем.

Ясир Арафат жаждал мести. Однако он в то же время старался создать себе имидж миролюбивого лидера, ищущего способ решить палестинскую проблему без кровопролития. Он не мог отправить ассоциировавшийся с ним ФАТХ вершить акции возмездия. Поэтому было решено создать вне ФАТХа новую сверхсекретную террористическую организацию, которая бы совершала кровавые теракты против врагов. Эта организация отрицала бы всякие связи с арафатовским ФАТХом и могла бы свободно взрывать и убивать, пока Арафат с оливковой ветвью в руках выступает в зале Ассамблеи ООН. Новую организацию он назвал «Черный сентябрь». Главарем «Черного сентября» был назначен Абу Юсеф, один из основных руководителей ФАТХа, но реальным предводителем был молодой, красивый и харизматичный Али Хасан Саламе, которого товарищи прозвали Красным Принцем.

Свою деятельность «Черный сентябрь» начал в Иордании с диверсий, убийства секретных агентов и расправы над бывшим премьер-министром в отместку за сентябрь 1970 года. Но после атак на Иорданию последовало кровавое нападение на Израиль.

Сильвия бессильно, со слезами на глазах наблюдала за мюнхенской драмой. Восемь вооруженных террористов в лыжных масках вломились в корпус Олимпийской деревни, где жила израильская сборная. Двух спортсменов убили на месте, девять взяли в плен. Немецкая полиция была в растерянности, не представляя, как иметь дело с террористами. Репортеры, фотографы и тележурналисты со всего света окружили Олимпийскую деревню, и впервые в истории мир наблюдал за терактом в реальном времени. Израиль предложил прислать антитеррористический спецназ ЦАХАЛа, но Германия отказалась: «Спасибо, у нас все под контролем, мы справимся сами». Единственная уступка, на которую они пошли, — разрешили рамсаду Цви Замиру прилететь в Мюнхен и наблюдать за контртеррористической операцией баварской полиции.

Полиция попыталась хитростью заманить боевиков в ловушку: им предложили проезд в любую арабскую страну, если они согласятся освободить заложников. «Черный сентябрь» согласился. Террористов и заложников отвезли в аэропорт Фюрстенфельдбрук, где их якобы ожидал самолет. Боевики раскусили обман и завязали перестрелку с полицией, во время которой убили всех заложников. Также погиб один немецкий полицейский и пятеро из восьми боевиков. Оставшиеся три человека были схвачены, но их отпустили после того, как другой отряд «Черного сентября» захватил самолет Lufthansa.

Рамсад Цви Замир, ставший свидетелем вопиющей некомпетентности немецкой полиции, вернулся в Израиль. Премьер-министр Голда Меир была безутешна. «Снова на немецкой земле убивают беспомощных евреев, связанных по рукам и ногам», — говорила она. Глубоко потрясенная случившимся, Меир решила, что мюнхенское преступление не должно остаться безнаказанным.

Но как?

Через несколько дней после мюнхенской бойни Цви Замир и Аарон Ярив, советник премьер-министра по делам терроризма, прибыли в кабинет Голды Меир. Они предупредили ее, что «Черный сентябрь» намеревается начать всеобщую войну против Израиля и нескольких западных стран. Замир и Ярив сказали, что их необходимо остановить, но перебить или схватить всех членов «Черного сентября» невозможно. Единственное решение — найти и ликвидировать их лидеров. Замир и Ярив также намекнули на готовность к мести: у них есть подходящие люди, «Кесария» готова взяться за дело и покончить с главарями террористов — а если свернуть змее голову, «Черному сентябрю» настанет конец.

Меир долго колебалась. Ей непросто было отправить команду молодых людей совершать убийства. И она начала говорить, негромко, будто сама с собой. О трагической судьбе еврейского народа, вечно подвергаемого преследованиям. О