— куда ты направился, Шамил?

— Да, понимаешь, я… хотел подойти к данне Констанце… — Ален нахмурился, в упор глядя на Шамила, — она села за другой стол, вот я и хотел поинтересоваться, за что нам такая немилость.

— Оставь её в покое, Шамил. Не нужно ставить девушку в неловкое положение. — Ален подвинул к себе миску с дымящейся похлёбкой и принялся есть.

У Констанцы дрогнуло сердце, когда она увидела Алена. Не глядя по сторонам, он с аппетитом обедал, а она украдкой смотрела на него. О, Всеблагой, какой он красивый! Сегодня он опять сменил одежду. Бархатная тёмно-синяя треконда, расшитая теперь уже серебряным узором и такие же штаны. А рубашка опять из шёлка, белейшая, но жабо другой формы, а по воротнику тоже кружева.

Насытившись, он откинулся на спинку стула, лениво оглядывая зал. Констанца исподтишка вглядывалась в любимое лицо, сейчас холодное, отстранённое. Обежав зал, чёрные блестящие глаза в упор глянули на неё, и она смутилась, покраснела, низко опустила голову. Когда вновь осмелилась посмотреть на столик у лестницы, он был пуст.

* * *

Констанца только что вымылась. Ей хотелось просушить волосы, прежде чем лечь спать. Она сидела перед небольшим зеркалом, грустно всматриваясь в своё отражение.

В дверь негромко стукнули. Она неохотно повернула ключ и с удивлением посмотрела на хозяина постоялого двора.

— Констанца, пойдём со мной! — Он повернулся и, не дожидаясь её ответа, двинулся к лестнице. Девушка, недоумевая, поспешила за ним.

На втором этаже они не задержались, а свернули в другой коридор, узкий и тёмный, и поднялись в мансарду, где, как она знала, жил сам данн Джорджий. Хозяин толкнул дверь и, пропустив Констанцу вперёд, остался в коридоре. Она вошла в тускло освещённую комнату и не успела оглядеться, как очутилась в объятиях Алена. За спиной тихо закрылась дверь, а лорд Главный дознаватель уже покрывал её лицо поцелуями, бормоча о том, что он чуть не умер за эти три дня, не имея возможности не только получить причитающуюся ему долю ласки, но даже не смея взглянуть на свою девочку.

Опомнившись, Констанца упёрлась ему в грудь руками: — Ваша милость, подождите! Лорд Ален, пожалуйста!

Не выпуская её из объятий, Ален чуть отодвинулся, нахмурившись, заглянул ей в лицо: — что случилось, родная? Моя милость желает знать, на что ты снова обиделась?

Ей стало стыдно. Показалось, что её подозрения надуманны. Ведь его радость столь искренна! Совсем рядом она увидела внимательные чёрные глаза. В них ещё искорками вспыхивала радость, но жёстко сомкнулись губы, а брови сурово сошлись на переносице.

Она сбивчиво пробормотала: — лорд Ален, вам, наверно, тяжело со мной, я для вас являюсь лишней заботой и… и ещё компаньонка… я не знаю, зачем она вам нужна… и, может быть, если бы вы могли одолжить мне немного денег, то я осталась бы в Синайе. Наверно, здесь можно найти работу… — Её голос затих, и Констанца отвернулась, чтобы он не заметил слёзы на глазах.

Преодолевая слабое сопротивление, Ален крепко прижал её к своей груди, твёрдо сказал: — Констанца, ты обещала, что будешь верить мне, что бы я ни предпринимал. Или ты уже передумала выходить за меня замуж? Ты разлюбила меня, Констанца?

Он снова требовательно смотрел ей в глаза, и она растерялась, радость и любовь смели все сомнения! Она замотала головой: — нет-нет, я люблю…тебя, Ален! Но ты! Ты даже не смотришь на меня! И не разговариваешь! И вообще…, - она ткнулась носом в его плечо.

Он погладил её по спине, крепче прижал к себе, стал тихо целовать волосы, ушко: — хорошая моя, потерпи чуть-чуть. Так надо, верь мне, любимая. Самое главное, знаешь что? — Она подняла голову, вопросительно посмотрела ему в глаза, — самое главное, что мы любим друг друга.

Констанца сама потянулась к его губам, обняла его за шею, прижимаясь к нему, чувствуя его тяжёлое дыхание, твёрдость налитой желанием плоти и щемящую нежность в своём сердце. Она отвечала на его поцелуи и тихо смеялась тому, как много он успевает делать одновременно. Целуя её глаза, нос, губы, он споро освобождал её от одежды при этом, рассказывая, как сильно он соскучился по ней, как придумывал способ с ней встретиться и, в конце концов, решил прибегнуть к помощи Джорджия.

Подталкивая её к хозяйской кровати, он торопливо избавлялся от своей рубашки и штанов. Констанце не хотелось ложиться в чужую постель, где бельё хранит запах немолодого мужчины, но Ален понял, шепнул: — Джорджий заменил свои простыни на свежие, так что всё хорошо. — Она покраснела: как стыдно, что хозяин знал, зачем они встречаются в его комнате.

Ален заметил её смущение, улыбнулся: — мы очень давно знакомы с ним, моя хорошая. Джорджий искренне рад, что я, наконец, встретил свою любовь.

Старая рассохшаяся кровать ужасно скрипела, и Констанце казалось, что весь постоялый двор прислушивается к этим звукам. Она старалась не двигаться, чтобы не добавлять отвратительно громких скрипов к тем, что производил своими энергичными действиями Ален. Внезапно он вскочил с кровати, схватил тюфяк вместе с лежащей на нём Констанцей и опустил его на пол. Навалившись на неё и жадно целуя, спросил: — так лучше? — Она благодарно улыбнулась, с наслаждением вдыхая его дыхание, чувствуя запах его тела. Любовь к нему переполняла всё её существо, и она с радостью приняла его плоть, ощутив, как содрогнулся он всем телом и на секунду замер, сладострастно переживая острое наслаждение.

Они достигли вершины быстро и одновременно. Счастливо хохотнув, Ален чмокнул её в кончик носа и повернул набок, прижимая к себе. Констанца хотела вставать, но он задержал: — подожди чуть-чуть. Что-то я ничего не понял. Думаю, надо повторить.

Она округлила глаза, засмеявшись: — а как же данн Джорджий? Вдруг он придёт? — Ален, не спеша, поглаживал её по спине, по попке:

— он не придёт, пока я сам к нему не выйду.

Повторение вышло более медленным и ласковым, что ли. Они не торопились, наслаждаясь любовью и близостью друг друга.

Потом они оделись. Констанца не удержалась, потрогала кончиками пальцев пышное кружевное жабо на рубашке у Алена. Тот поймал её руку, перецеловал каждый пальчик: — пусть это не смущает тебя, счастье моё. Потерпи чуть-чуть, и у тебя будет всё: красивые платья, драгоценности, кареты…

Она досадливо сморщилась: — Ален, я вовсе не думаю о платьях!

Он притянул её к себе за талию, ласково заглянул в лицо: — а о чём же ты думаешь?

Констанца ткнулась ему в грудь, смущённо прошептала: — ты такой красивый, Ален! В столице у тебя, наверно, отбою нет от женщин!

— О, приятно-то как! — Он фыркнул ей в волосы, — ты меня ревнуешь, ясноглазая моя девочка!

Она надулась: — вовсе я не ревную, но ведь это же так, правда?

Ален нашёл её губы и, прежде чем поцеловать, серьёзно сказал: — нет, моя хорошая, не так. Нет у меня никаких женщин, и никогда не будет. Ты моя единственная.

Уже одетые, они чинно сидели в креслах, и Ален рассказал ей, зачем нужна компаньонка. Оказалось, в столицу Констанца поедет в карете, как и положено приличной девушке. Чтобы её присутствие среди полусотни мужчин не вызывало у тех, с кем им придётся встретиться, многозначительных усмешек, понадобилась компаньонка. Вездесущий данн Джорджий в конторе почтовых карет нашёл даму, которой крайне необходимо в столицу. Но вот с деньгами у дамы негусто. Поэтому мужчина предложил ей бесплатный проезд и питание в дороге при условии, что она согласится стать на время пути компаньонкой молодой девушки. Не попутчицей, а именно компаньонкой со всеми вытекающими из этого обязанностями. Дама согласилась и даже обрадовалась, но попросила два дня на сборы. Завтра с утра она должна подойти на постоялый двор.