Шрифт:
Закладка:
6.5.3. Ведь одна наибольшая артерия, растущая из левого желудочка сердца, явно разветвляется на две артерии, одна из которых, как мы можем наблюдать, направляется вверх, в голову, другая — вниз, в позвоночник. Таким же образом и вена, растущая из правого желудочка, должна была бы явно распространяться в оба направления.
6.5.4. Однако дело обстоит не так: в действительности она ответвляется в сторону сердца от вены, идущей из печени. Итак, как можно было бы предположить, что правый желудочек сердца есть начало вен, как левый — начало артерий?
6.5.5. Ведь при несходных признаках несходными должны быть и выводы. Если же кто-то считает, что произрастание сосудов — незначительный признак, хотя он таковым и не является, то он не сможет объявить незначительным тот факт, что многие из животных не имеют правого желудочка сердца.
6.5.6. При этом невозможно считать, что полая вена растет из этого желудочка, если у многих видов животных имеются печень и полая вена, правый же желудочек отсутствует.
6.5.7. Сколько же есть видов животных, у которых, как я говорю, нет правого желудочка сердца, и какие это виды? Я не могу сказать, каково их число, но, вскрыв много таких животных, я обнаружил главное общее свойство, которое есть у всех них, хотя в другом они различаются, и, кроме того, оно есть только у них, и это свойственно не всем животным, обитающим в воде: они не дышат воздухом и не имеют легких.
6.5.8. И я наблюдал это у всех видов животных: когда отсутствуют легкие, отсутствует и правый желудочек сердца, когда имеются легкие, имеется и правый желудочек. Я долгое время искал причину этого и то, что счел разумным, написал в сочинении «Об использовании частей тела».
6.5.9. Долгоножек, мух, червей, пчел и муравьев я не вскрывал и никогда не стал бы пытаться вскрывать. Когда я наблюдаю, что при вскрытии крупных животных люди часто совершают ошибки, я естественно заключаю, что при вскрытии мелких ошибок будет еще больше.
6.5.10. Из тех же животных, которых я вскрывал вплоть до настоящего момента, не было такого, у которого не было бы сердца, печени, полой вены и большой артерии.
6.5.11. Итак, наблюдается следующее: как артерия вырастает из сердца, так вена вырастает из печени, даже если у сердца нет правого желудочка.
6.5.12. Как нам представляется, из-за такой своей роли эта вена разветвляется, после того как проходит диафрагму ниже сердца, как у других животных, когда подходит близко к горлу. Однако есть множество животных, у которых имеется правый желудочек, и тем не менее оказывается, что полая вена у них разветвляется на две большие вены перед тем, как достигнуть сердца.
6.5.13. И это верно почти для всех птиц, для всех пресмыкающихся и для немногих ходящих, так что большинство животных имеет полую вену, начинающуюся прямо из печени.
6.5.14. Ведь можно ясно видеть, что сосуд, растущий из этого внутреннего органа, вдвое шире, чем каждый из двух отростков, из чего следует, что полая вена здесь разделяется на две части.
6.5.15. И хотя у некоторых животных наблюдается, что один из этих отростков шире другого, вместе они явно равны полой вене, и все это ясно указывает на то, что она — словно некий ствол, а они появляются от ее разветвления, словно ветви или побеги.
6.5.16. Не только полая вена растет из выпуклостей печени, но из ее вогнутостей растет другая вена, которую называют «вратами» печени. Другие называют ее «веной при вратах», ведь не вся вена является воротами, но лишь ее первая часть, которая выходит из печени и которая шире всех остальных частей.
6.5.17. От нее сосуд разделяется в оба направления: с одной стороны, во все вогнутости печени, а с другой — в область возле желудка, называемую сальником. И хотя во всех этих местах очень много вен, ни одна из них не соединена с сердцем.
6.5.18. Некий человек из тех, кто чтит истину, услышав это, удивился, не поверил нашему рассуждению, и попросил продемонстрировать ему то, о чем шла речь; но когда он увидел все, то сурово осудил тех, кто утверждает, что сердце является началом вен.
6.5.19. Ведь если бы мы нашли во всем живом существе хотя бы одну вену, настолько отделенную, что она не имеет никакой связи ни с печенью, ни с какой-либо из вен, от нее идущих, мы бы и не утверждали, что началом этой вены является печень; при настоящем же положении вещей, когда мы находим не одну и не две, но бесчисленное множество вен, не имеющих никакой связи с сердцем, я не стал бы объявлять началом этих вен сердце.
6.5.20. Итак, правильно было сказано, что местом произрастания вен является печень, как местом произрастания артерий — сердце, а местом произрастания дерева — земля, куда попадает семя. Ведь во всех этих случаях место произрастания есть начало всего остального, не только рождения в начале, но и нынешнего состояния.
6.5.21. То, что это явление, обнаруживаемое при вскрытиях, заставляет даже думающего иначе вопреки его воле соглашаться с истиной, ты поймешь из следующего.
6.5.22. Никто из мужей, сведущих в анатомии, собравшись писать об анатомии вен, не мог найти никакого другого подходящего начала для изложения учения, кроме печени, но или говорил, что сомневается относительно начала, как Герофил, или утверждал, что имеет ясное представление о нем, как, в числе прочих, и мой учитель Пелопс, однако почти каждый из них в начале своего учения говорил о печени.
6.5.23. Удивительнее и невероятнее всего то, что произошло с Пелопсом: в одном и том же сочинении он объявил началом вен головной мозг, а затем, описывая анатомию вен, начал с печени. Ведь во второй книге «Гиппократовых введений» он с жаром отстаивает идею о том, что головной мозг является началом не только нервов, но и вен и артерий, в третьей же книге он начинает описание анатомии вен с печени, как и почти все другие анатомы: ведь этот орган, пишут они, очень удобен для начала изложения учения.
6.5.24. Я удивляюсь им, если они считают, что этот орган удобен для начала изложения, но не желают видеть естественной причины этого. Ведь я знаю, что это одно из общепризнанных положений — то, что ничто
