Я попытался понять, что она имеет в виду, но получилось не очень, поэтому решил ей подыграть. Лишь бы она хотя бы на сегодня отстала от меня.

– Нет, ты не права. Смотрят на тебя тоже. Вот я смотрю, – я поднял глаза на Алису. На её лице удивление смешалось с выражением томительного ожидания чего-то. – Видишь?

– А ты… Ты бы смог… – её голос вдруг стал настолько нежным, что меня аж передёрнуло от удивления. Алиса покраснела и потупила взгляд. – То есть ты правда считаешь, что я не хуже неё?

– Да, считаю… – я хотел сказать что-то типа «Даже лучше!», но осёкся.

– Ладно, спать пора! – вдруг весело прокричала Алиса.

Похоже, она не понимала, что я говорю всё это совершенно неискренне. Теперь она снова была похожа на себя.

– Завтра увидимся, – помахав мне рукой, она убежала.

– Хотя бы сегодня пронесло, – я с облегчением вздохнул.

Последние силы были потрачены на рывок до домика Ольги Дмитриевны. Свет не горел, поэтому я, чтобы не будить вожатую, как можно тише разделся и лёг. Всё же интересно, что имела в виду Алиса? А Лена? Я совершенно перестал понимать, что происходит с ними, со мной – как будто нас засосало в какой-то водоворот событий, начавший раскручиваться с бешеной силой. Только что будет дальше? И куда в итоге выкинет меня?

День 6

Проснулся я рано, Ольга Дмитриевна ещё спала. Я потянулся и сел на кровати. Да и чувствовал себя я на удивление сносно, хотя после всех вчерашних приключений должен был, по идее, проспать весь день. Тихо, чтобы не будить вожатую, взял пакет с умывальными принадлежностями и вышел из домика. Я забыл посмотреть на часы, но, похоже, было шесть или семь утра.

Лагерь спал. Трава отряхивалась от ночной росы, над землёй висел лёгкий туман, а солнце только начинало пробиваться из-за верхушек деревьев, ещё совсем не греющее, словно лампа дневного света в окне дома напротив. Я вдохнул полной грудью вкусный прохладный воздух и подумал, что даже для меня, совы, иногда очень полезно и приятно просыпаться в такую рань. Само собой, на «улицах» пионерлагеря было пустынно.

Вода здесь обычно была ледяной, но тогда она казалась просто-таки добытой из недр Антарктиды. Даже руки от неё сводило… Закончив гигиенические процедуры, я решил немного пройтись по лагерю. Ольга Дмитриевна всё равно ещё спит, завтрак нескоро, поэтому делать нечего.

Выйдя на площадь, я посмотрел на Генду. Вот ему точно всё равно, день или ночь на улице, – он бдит! Улыбнувшись про себя удачной шутке, я направился в сторону лодочной станции. Шёл, напевая какую-то старую песенку, в полной уверенности, что не сплю здесь один. Тем больше было моё удивление, когда я увидел, что на пристани кто-то сидит, свесив ноги в воду. Алиса. Я подошёл и остановился в нерешительности, не зная, что сказать.

– Давно здесь стоишь? – вдруг она обернулась и уставилась на меня.

– Нет.

– Чего не спишь?

– А ты?

Алиса вновь устремила свой взгляд куда-то в сторону острова. Кажется, сегодня хорошее настроение не только у меня. По крайней мере в её голосе не слышались нахальные нотки.

– Не спится.

– Ясно.

– Насчёт вчерашнего… Ты же всё понял?

– Что именно?

– Тьфу! – кажется, мой ответ не засчитан.

– Не, понял, да, – соврал я.

– Хорошо. Хорошо, – она вдруг резко подняла взгляд на меня и улыбнулась. – Тогда на вечер у меня на тебя планы!

– Э-э-э? Можно поинтересоваться, какие?

– А тебе незачем знать!

– Ну, если я в них участвую…

– Узнаешь, когда время придёт.

– Ну, ты хотя бы намекни.

– Нет!

Она встала и пошла в мою сторону. Я несколько испугался и уступил ей дорогу.

– Не делай никаких глупостей! – бросила Алиса, удаляясь от лодочной станции.

Интересно, что же она имела в виду? И какие ещё у неё планы? Я совершенно не имел никакого желания становиться участником какого-нибудь террористического акта по подрыву памятников или чего-то в таком духе. К тому же меня не отпускали мысли о вчерашнем разговоре с Леной на острове. Ведь она до сих пор злится, наверное. А мне так и не удалось всё ей объяснить. Впрочем, и не знаю, что сказал бы или скажу, если представится такая возможность. Я чувствовал себя виноватым во всём произошедшем, но понять, в чём моя вина состояла конкретно, не мог.

Лагерь начинал просыпаться. До завтрака оставался ещё как минимум час, но возвращаться в домик вожатой мне совсем не хотелось, поэтому я решил подождать у столовой. В конце концов, в кои-то веки буду первым! Я сел на ступеньки и принялся наблюдать за восходящим солнцем. Иногда приятно просто смотреть, как наступает новый день. Полный покой и умиротворение охватили меня, мысли не терзали мозг, как обычно. Я просто грелся в лучах небесного светила. Если бы всё это происходило в другом месте и при других обстоятельствах, то можно было бы даже сказать, что я счастлив.

– Доброе утро! Сегодня ты что-то рано, – я поднял взгляд и увидел Лену, стоящую передо мной. Она улыбалась.

– Как и ты, – перед глазами сразу пронеслись все события минувшей ночи. – Слушай.

– Если ты насчёт вчерашнего, то не надо! – она резко перебила меня. – Не знаю, что на меня нашло. Это всё было… Просто забудь!

Её пристальный взгляд обжигал, Лена казалась куда более уверенной в себе, чем обычно.

– Если бы всё было так просто, как ты говоришь…

– А ничего сложного нет! – она села рядом. Так близко, что я даже несколько смутился, но не стал отодвигаться. – У нас бывают ссоры с Алисой.

– Понятно, – это я заметил уже. – Но в данной ситуации это всё произошло из-за меня.

– Кто знает… – задумчиво ответила она.

– И поэтому… Ну, ты понимаешь… Мне неудобно. Может быть, я действительно виноват. Нет, точнее, я не пытаюсь сказать, что я не виноват, просто… – я оправдывался, как нашкодивший пятиклассник.

– Ладно, не надо! Я же говорю, ничего не произошло такого!

– Ну, если ты так считаешь.

– Просто теперь тебе стоит задуматься о том, как вести себя дальше, – загадочно произнесла она.

– Ну вот опять! – я закрыл лицо руками, явно давая понять, что абсолютно не представляю, что здесь происходит, и что всё это мне, мягко говоря, неприятно. – Может, ты как-то яснее будешь выражаться?

– Зачем? – уклончиво спросила она.

– Слушай, если я не понимаю, в чём виноват, то и не могу исправиться! Правильно «вести себя дальше», как ты выражаешься.

– Я думаю, ты