серьезную обеспокоенность: а сохранится ли путепровод Щусева в таком виде, в котором был построен? Доводы критиков реконструкции вроде бы были услышаны и привели к неожиданному результату: проектировщики даже задумали воплотить отдельные элементы из более ранних проектов Щусева, отметенные по каким-то причинам то ли самим Алексеем Викторовичем, то ли заказчиками. А вот для нового фонтана место все же не нашли, хотя это было бы интересным и ярким событием в жизни Каланчевского путепровода.

Реконструированный путепровод вместе с находящейся на нем станцией «Площадь трех вокзалов» (а точнее, ее вестибюль) открылся в июле 2022 года. Однако не у всех новый-старый облик щусевской постройки вызвал одобрение: при тщательном осмотре представители общественности разглядели в облицовке новый гранит, вместо прежнего «родного». И это вызвало уже новые вопросы… Неудивительно, что сам Каланчевский путепровод до сих пор не является объектом культурного наследия.

А транспортный узел на Каланчевской площади обещает стать грандиозным, вобрав в себя начало высокоскоростной железнодорожной магистрали (ВСМ) Москва — Санкт-Петербург и пересечение трех московских центральных диаметров. Планы инициаторов велики и поразительны — объединить на Каланчевке железнодорожные направления во все аэропорты Московского региона. А Комсомольская площадь в таком случае грозит превратиться уже в площадь не трех, а пяти или даже шести вокзалов…

«Я слагаю с себя ответственность»

Но не одним лишь вокзалом занимались в щусевской мастерской, заново отстроить предстояло железнодорожные сооружения всего восточного железнодорожного направления, берущего начало от московской Каланчевки. Щусев задался целью создать единый архитектурный ансамбль на всем протяжении дороги: «Железнодорожные сооружения особенно легко поддаются объединению в ансамбли. Сама езда по железной дороге, сопровождаемая быстрым мельканием перед глазами пассажира путевых зданий, содействует этому, как бы связывая их между собой».

Исходя из этого интереснейшего высказывания, зодчий проделал огромный объем работы, проектируя вместе со своими сотрудниками здания самого разного предназначения — станции, депо, жилые дома железнодорожников, склады и т. д., оформленные в едином стиле, провозглашенном в проекте Казанского вокзала. Создавая проекты типовых вокзалов Казанской железной дороги, Щусев трудится и над оформлением железнодорожных мостов и тоннелей.

И всегда это было что-то оригинальное и нестандартное. Например, станция в Керженце погружала в атмосферу знаменитой керженской медвежьей охоты, станция в Семенове напоминала древнерусскую крепость, а портал тоннеля, пробитого через горный уральский хребет, встречал поезда огромной каменной маской жителя Дальнего Востока, олицетворяющего бескрайние восточные просторы России (над этой композицией Щусев работал уже в советское время). И откуда только бралось у зодчего столько ярких идей! Казалось, что ни один даже самый малый полустанок не мог скрыться от его пристального внимания.

Годом окончания первого этапа строительства Казанского вокзала считается 1926-й, когда на небольшой вокзальной башенке (похожей на башню Сан-Марко в Венеции), увенчанной колоколом, заиграли удивительные часы, заказанные Щусевым у петербургских часовщиков. Циферблат часов украшен изящными знаками зодиака, изготовленным по эскизам зодчего. В 1941 году колокол сорвало ударной волной во время бомбежки Москвы, его восстановили на прежнем месте лишь в 1970 году.

Но и в мирное время Щусеву приходилось бороться за сохранность своего детища. В фондах Государственного научно-исследовательского музея архитектуры имени А. В. Щусева (ГНИМА) хранится интересный документ — Заявление «от автора постройки Казанского вокзала академика архитектуры А. В. Щусева» в коллегию Наркомата путей сообщения, копия которого была отправлена в том числе председателю ВСНХ Феликсу Дзержинскому. Документ датирован 2 июля 1926 года, выдержан в довольно жестком тоне и публикуется в книге впервые:

«Ввиду систематического недоверия и агрессивной политики Правления Казанской ж. д. по отношению к постройке вокзала, которую я не прерывал во время войны и революции, а также ввиду систематических преднамеренных искажений и недоделок постройки якобы из-за режима экономии, выразившегося в лишении меня всех помощников, нежелания осуществлять как следует начатые работы, что является вредным в общегосударственном отношении, я слагаю с себя дальнейшую ответственность за качество постройки. Всемерно протестую как автор работы. На основании законов Республики заявляю, что не смогу состоять на службе у Правления дороги».

При этом Щусев добавляет, что как автор будет «в дальнейшем следить за ходом работ, т. к. общественное мнение не простит мне ухода после 15 лет авторского труда. В течение июля буду следить за работами и готовить к ликвидации архитектурную мастерскую»[133].

Вот и выходит, что архитектору, твердо уверенному в незыблемости поставленных собой творческих целей, во все времена стоило огромного труда отстаивать свою точку зрения. И перед лицом миллионеров-заказчиков, и в условиях плановой экономики. Щусев готов был бороться за каждую деталь проекта, за каждую мелочь, лишь бы она была воплощена так, как было им задумано. В этом вопросе с ним было трудно найти компромисс.

Тем временем, к 1927 году, по левую сторону от вокзала вырос и Дом культуры железнодорожников, также спроектированный Щусевым (известный читателям как место действия романа «Двенадцать стульев» — именно это здание выстроили на найденные в стуле бриллианты мадам Петуховой). Поначалу просветительское учреждение называлось Клубом имени Октябрьской революции Казанской железной дороги (КОР). В архиве Музея архитектуры хранятся чертежи этого «образцового клуба-театра» для Дорпрофсоюза МКЖД. В переводе на нормальный русский язык это расшифровывается как профсоюз железнодорожников. А с 1937 года по случаю 20-й годовщины Октябрьской революции было принято решение о создании общесоюзного Центрального дома культуры железнодорожников. Открытие нового клуба ознаменовалось торжественным вечером 30 ноября 1937 года (но архитектору в те суровые дни было не до праздника). В 1940 году здание было частично надстроено и перепланировано.

Любопытно, что первоначальный проект Щусева предусматривал возведение здесь магазина — на это указывает архивный проект «Магазина общества потребителей МКЖД» (находится ныне в Музее архитектуры). Неудивительно, что зодчего волновали не только потребности железнодорожного хозяйства, но и вопросы культуры и просвещения. Ведь события 1917 года вызвали в стране и культурную революцию.

То, что рядом с вокзалом выстроили Дом культуры, вполне соответствует первоначальному смыслу самого слова «вокзал», о чем немногие знают. Самые первые в мире вокзалы открыли свои двери пассажирам в Англии в 1822 году, да и слово вокзал имеет английское происхождение. В пригороде Лондона в XVII веке во владении некоей Джейн Вокс и находилось здание, ставшее вокзалом. Так, по имени владелицы, распоряжавшейся Воксхоллом, и стали впредь именовать подобные здания. Сначала, правда, Воксхолл был известен как парк и увеселительное заведение. Получается, что Щусев вернул вокзалу его первоначальный смысл.

В этой связи выглядят весьма уместными наблюдения писателя Виктора Некрасова, автора романа «В окопах Сталинграда»: «Вспоминается Казанский вокзал в Москве. Строил его ныне покойный Щусев, один из лучших архитекторов своего времени, автор множества архитектурных памятников, в том числе и Мавзолея Ленина. Построен Казанский вокзал давно — в 1910 году. Это крупнейший в нашей стране вокзал, если не считать Новосибирского. Он тоже тупиковый, поэтому параллель