В этом свете Шамик тут же увидел замочную скважину.

— Подержи! — Гар-ни подал Шамику светящийся цилиндр, и тот робко взял его, словно боясь обжечься. — Не бойся, он не кусается! Свети сюда, на дверь!

Гар-ни вставил ключ в замочную скважину, повернул — и дверь с тихим мелодичным звуком открылась.

Мальчики проскользнули внутрь, и дверь за ними тут же захлопнулась.

Они оказались в новом коридоре, стены которого были облицованы странным, незнакомым светлым металлом, не похожим ни на медь, ни на золото, ни на орихалк. В потолок были вделаны кругляши, испускавшие такой же серебристый свет, как светящийся цилиндр, только более яркий.

— Где это мы? — спросил Шамик, невольно понизив голос.

— Это запретная часть дворца, — прошептал Гар-ни. — Если нас здесь поймают…

Он не договорил, этим еще больше напугав своего спутника. Шамик покосился на дверь и спросил:

— А как же мы выйдем отсюда?

— Так же, как вошли! — И он повертел на пальце свой ключик. — А теперь пойдем вперед!

Он быстро пошел по коридору, но Шамик чувствовал в лице и жестах своего спутника неуверенность. Должно быть, он не так уж часто бывал в этой части дворца.

Вдруг впереди хлопнула дверь, донеслись шаги и голоса. Гар-ни юркнул в темную нишу и втянул за собой Шамика. Мальчики затихли, прижавшись к стене и пытаясь слиться с ней. Мимо них прошли, негромко разговаривая, два человека в длинных одеждах жрецов. Дождавшись, когда их шаги сатихнут, Гар-ни выскользнул из ниши, и мальчики пошли в прежнем направлении.

Через несколько минут коридор преградила дверь из такого же светлого металла, каким были облицованы стены. Эта дверь оказалась не заперта, и из-за нее доносились какие-то странные звуки — как будто там тяжело дышал великан.

— Это дыхание бога? — испуганно спросил Шамик.

— Нет, это всего лишь еще одна хитрость! — отозвался маленький атлант и, толкнув дверь, вошел в помещение.

За дверью оказалась небольшая комната, которую почти всю занимала большая труба из прозрачного камня, по которой то вверх, то вниз двигался черный блестящий поршень. Именно он издавал те звуки, которые слышал Шамик из-за двери.

— Что это?

— Это опахало, которое делает воздух в жилище бога свежим и приятным. Отсюда-то мы и проберемся к нему, но только имей в виду — нам придется ползти!

Гар-ни подошел к стене, облицованной все тем же светлым металлом, и отделил от этой облицовки одну плиту, за которой оказалось квадратное отверстие, уходящее в темноту. Из этого отверстия исходил странный, незнакомый запах.

— Полезай туда! — сказал Гар-ни Шамику. — Да не бойся, там нет ничего страшного! Я влезу за тобой, просто мне нужно закрыть этот ход за нами, чтобы нас не заметили!

Шамик не хотел показаться новому другу трусом и неохотно влез в отверстие. Гар-ни последовал за ним, затем, находясь внутри, поставил на место плиту.

Мальчики оказались в темной трубе, где им едва хватало места, чтобы двигаться на четвереньках.

Гар-ни пополз вперед, Шамик последовал за ним.

По крайней мере в трубе было не жарко. Время от времени за спиной раздавался мощный вздох, и тогда их обдувал свежий прохладный воздух.

— Это воздух, который качает в покои бога опахало, которое мы видели! — пояснил Гар-ни, повернув голову. — Не бойся, мы скоро будем на месте!

Они ползли еще несколько минут.

В трубе стало заметно светлее. Кроме того, усилился незнакомый аромат. Гар-ни снова повернулся к своему спутнику, поднес палец к губам и прошептал:

— Мы уже почти на месте!

Мальчики проползли еще несколько локтей, и Гар-ни остановился. Шамик подполз к нему.

Есть в нашем городе такие места, которые сохраняют свою репутацию на протяжении долгих лет, а то и целых столетий. К числу таких мест, несомненно, относится Сенная площадь. И двести, и сто пятьдесят, и сто лет назад эта площадь и прилегающие к ней улицы считались местами опасными и криминальными. Здесь обитали городские низы — воры и мошенники, нищие и бродяги.

С тех пор миновало три революции, несколько войн и множество других общественных потрясений. Сенная площадь на какое-то время поменяла свое имя, сделавшись площадью Мира, но население ее окрестностей мало изменилось. Теперь к ней вернулось историческое название, и вместе с названием вернулся неповторимый колорит, блестяще описанный в свое время Федором Михайловичем Достоевским и другими писателями-реалистами. На самой площади и вокруг нее снова расплодились сомнительные заведения: пивные и рюмочные, закусочные и пельменные, шашлычные и бульонные, одним словом — забегаловки. Среди них было и заведение под колоритным названием «Полундра», которое занимало длинный сводчатый подвал в переулке возле площади.

В этом подвале малопочтенные обитатели Сенной в любое время дня и ночи могли выпить рюмку (и не одну) дешевой водки, закусив ее соленым огурцом или, при более удачном стечении обстоятельств, блюдом под названием «закуска традиционная», а именно куском селедки с луком и отварной картофелиной.

Из-за доступности и дешевизны «Полундра» никогда не пустовала. Здесь проводила свободное время самая захудалая публика, перебивающаяся случайными заработками или вовсе находящаяся на мели.

Впрочем, иногда в «Полундру» заглядывали и люди посерьезнее — карманники, домушники, профессиональные нищие, наперсточники и мелкие мошенники разных мастей. Но эта публика не задерживалась в общем подвале. Перемигнувшись с хозяином или с кем-нибудь из официантов, они заходили за занавеску, отделявшую от общего зала заднюю комнату, так сказать, VIP-зал, где столы были немного почище, водка подороже, закуски повкуснее и где можно было без помех и свидетелей обсудить свои предосудительные дела.

Вечером описываемого дня капитан Севрюгин с двумя молодыми сотрудниками покрепче спустился по выщербленным ступеням «Полундры» и вошел в общий зал.

Навстречу ему тут же метнулся официант Савелий — длиннорукий, похожий на плешивую обезьяну мужик.

— Здорово, капитан, — обратился он к Севрюгину. — Ты здесь по какому делу? По чью душу?

— Не волнуйся, Савелий, — заверил его капитан, — я сейчас вообще не на работе. Посмотри на часы, кончился мой рабочий день. Я вот с ребятами зашел пивка выпить. Как — нальешь нам пива?

— Почему не налить? — Савелий все же с подозрением смотрел на посетителей. — Пива — это можно…

— Только, сам понимаешь, в общем зале нам сидеть не к лицу. Мало ли, начальство увидит, и вообще… мы бы посидели там, за занавесочкой… там почище и водка такая, что голова наутро не болит…

— Можно и за занавесочкой, — протянул Савелий без энтузиазма. — Сейчас хозяину скажу…

— Зачем же хозяину? — миролюбиво проговорил Севрюгин. — Ты