впились в тело нападавшего, коротко изогнувшегося дугой и тут же опавшего. Пробить его на дозвуковой скорости им было не под силу, так что защиты вполне хватило.

Я схватил мини-игольник убитого, и нажав на клавишу клипсы отстегнул одноточечный ремень, после чего полоснул ответной короткой очередью. Противник оказался не промах, и успел подняв тревогу уйти под прикрытие флаера. Я выхватил из подсумка мёртвого четыре узких магазина, рассовал их по карманам и отполз в сторону.

Глянул на флаер Насти. Резак валяется на земле, дверь по прежнему закрыта, хотя им оставалось допилить всего ничего. Оба возившихся там обежали машину, и едва я высунулся, как они открыли по мне огонь. Я перекатом ушёл с линии огня, и словно лягушка прыгнул в направлении кустов, закончив манёвр перекатом, и тут же откатился в сторону.

Вовремя. Пилот флаера, за которым я прятался, рванул вверх. Мгновение, и он завис надо мной. Я полоснул по нему бесшумной очередью, целя в антигравы. Похоже перестук игл пилоту не понравился, и он отвалил в сторону. Вообще, у мини-игольника с пробивной способностью дела обстоят неважно. По сути, энергия иглы сопоставима с пистолетной пулей. Но и гражданский флаер не бронированная машина, так что случиться может что угодно.

Просвистела и прошелестела очередная порция игл. Некоторые со звонкими щелчками перебили ветки кустов. На голову посыпалась труха. В воздух поднялся второй флаер, на этот раз со стрелком на борту выглядывающим в открытую дверь.

Я дал короткую очередь по кабине, и не прогадал. Убить конечно же не убил, но вполне возможно что пилота достал. Машина вильнула, и под русский могучий мат пассажира, так и не успевшего в меня прицелиться, отвалила в сторону.

Я вновь перекатился, на этот раз за бурьян. Разницы никакой, что он, что кусты годятся только для маскировки. А по прежней позиции эти сволочи уже пристрелялись. Но здесь мне укрыться всё же не удалось. Второй-то флаер всё так же висит в воздухе, и пилот скорректировал стрелков. Вновь шелест, свист и звонкие щелчки, только теперь по массивным стеблям подсохшего бурьяна. А на меня опять посыпалась труха.

Дал очередь по второму флаеру, который так же поспешил отвалить в сторону. И как только в меня ещё не попали. Впрочем, и я особыми успехами похвастать не могу. Из достижений, только точно брошенный камень, завладение оружием и отсрочка во вскрытии двери. Всё. Дальнейшие перспективы нулевые. И Насте не помог, и сам сейчас сдохну.

Да пошло оно всё к Бениной маме! Я полоснул очередью по укрывшимся за флаером, и рванул к валяющимся трубам ПЗРК. По мне ударили сразу из нескольких стволов. Бедро ожгло прилетевшей иглой, нога подломилась и я припал на колено. И сразу прострелила острая боль, дошедшая до мозга. Я на одних рефлексах ушёл в кувырок. Теперь приложили раскалённый прут к плечу. Перекат, и я опять укрылся за телом, в которое тут же впились несколько игл. Подхватил трубу навёл куда-то и нажал на спуск. Главное, чтобы струя не ударила в землю, а там головка самонаведения сама сработает. Должна сработать. Мне ведь без разницы, какой из флаеров валить.

Воздух сотряс слитный матерный рёв, а через пару-тройку секунд рванула ракета. Ещё чуть погодя грохот упавшей на землю машины. Сам не верю, но у меня всё же получилось!

Ноги и низ живота взорвались болью, в глазах радужные круги. Имплантаты с нанитами пытаются как-то не дать мне загнуться от болевого шока, но без скафандра с его аптечкой получается откровенно плохо.

Я практически ничего не вижу за опустившейся красной пеленой. Но всё же сумел рассмотреть четвёртого из остававшихся на земле. Эта сволочь обошёл меня по флангу и вышел в тыл. Он отлично видит, что попал, и попал качественно. Потому и расслабился нарвавшись на ответку. У меня, как выяснилось, высокий болевой порог, да ещё и усиленный нанитами. Перед глазами конечно всё плывёт, и вижу я только контур приближающегося ко мне неизвестного, но я ведь сейчас, как минимум, и вовсе должен быть в отключке.

Короткая очередь на три иглы, и электромагниты прогудели вхолостую. Магазин на сотню игл вышел без остатка. Но военное счастье было на моей стороне, и этого оказалось достаточно, чтобы сразить противника.

С трудом ворочая трубу ПЗРК сумел взгромоздить один её конец на тело убитого, и на ощупь сняв предохранитель нажал на спуск. Грохнул выстрел, ударила газовая струя. Меня прострелила такая дикая боль, что я тут же провалился в непроглядный мрак…

Первое, что я почувствовал придя в себя, это холод. Меня даже передёрнуло, так захотелось прикрыться чем-нибудь тёплым и мягким. Потом уже открыл глаза, чтобы осознать, что нахожусь в знакомой обстановке мед-блока. Разве только надо мной прозрачная крышка регенерационной капсулы, которая тут же начала подниматься.

— Не вставайте, — произнесла девушка в белом халате, обнаружившаяся рядом с капсулой.

Одарив меня ободряющей улыбкой, она ловко извлекла из меня иглы катетеров, обрабатывая следы от них спреем антисептика. Считанные секунды, и она предложила мне руку, чтобы помочь встать. Я было хмыкнул и отказался от помощи, но едва попытался подняться, как понял, что сильно погорячился. Девушка продолжала предлагать мне руку, с понимающей улыбкой и озорными бесятами в глазах.

— Я так понимаю, что коль скоро мы тут, то уже не мужчины, а пациенты, — сдаваясь, вздохнул я.

— Вы правильно понимаете, Клим Витальевич.

Я ухватился за руку медика и позволил поудобнее перехватить себя, отмечая несоответствие изящной фигурки и силы скрытой в этом теле. С помощью девушки мне удалось-таки сесть. Перед глазами всё поплыло и я опустил веки, приходя в себя после столь незначительного усилия.

— Мне холодно, — невпопад произнёс я.

— Это нормально. Скоро пройдёт. Выпейте пожалуйста, — она протянула мне стакан с какой-то мутной жидкостью.

Хорохориться и игнорировать рекомендации врачей, глупое занятие. Им всяко лучше знать, что для их пациента хорошо, а что плохо. Поэтому я выпил жидкость. На удивление её неприятный вид не имел ничего общего с лимонным вкусом. Правда, явственно ощущалась химия, но это куда лучше, чем нечто горькое и невероятно полезное.

— Сколько я тут? — спросил у медика.

— Семь суток, — с готовностью ответила она.

— Я так понимаю, меня убили? — хмыкнул я.

— Вас доставили в криостазе в состоянии клинической смерти. — без тени иронии ответила она.

— Понятно.

Дальше спрашивать не стал, всё же она медик, и может не знать