– Я давно хотел спросить, почему вас зовут именами звезд, а детей вы назвали по-другому.

– Кастор так решил после очередных похорон. Мы опять потеряли ребенка. Есть болезни, названий которых я даже не знаю. Малыши беззащитны перед этим миром. И в один такой день Кастор сказал, что надо выбирать имена, связанные с природой, чтобы лес принял детей. Когда родились двойняшки, родители выбрали имена Крокус и Лилия. Дети выжили, их мама – нет.

Во всех историях Леды всегда был мрачный конец. Арктур перестал ждать счастливой развязки.

– Если у тебя родятся дети, как ты их назовешь? Фиалка, Астра, Олеандр, Анис – столько красивых растений и цветов.

– Я никогда не заведу детей, – грубо оборвала его Леда. – Не хочу, чтобы мой ребенок жил в этом мире и умер в нем. Никогда.

Арктур не сразу ответил, потому что не осознал в полной мере свободу. Свободу и право на выбор.

– Раньше я даже не думал об этом, в смартполисе решали за нас.

– Безвольные олухи. У каждого должен быть выбор. Здесь он есть, и я люблю нашу жизнь хотя бы по этой причине.

– Это твое решение. – Арктур не хотел посреди леса затевать спор, но Леду было не остановить.

– Ты никогда не хоронил младенцев… Им выкапывают совсем крошечные могилы. Их первая пеленка становится последним одеянием. И мы не знаем причины, какая болезнь их забирает, но я точно знаю, что, будь мир другим, они могли бы выжить. В смартполисе есть все условия, чтобы спасать жизни, но кто-то предпочел истребить нас, не дав шанса. – Запал Леды сгорел быстро, как спичка. – Извини, виновата в этом бездушная система, а кричу я на тебя. Я лучше пройдусь.

Леда долго отсутствовала, а когда вернулась, то не проронила ни слова. Она обняла себя за ноги и положила голову на колени. По дыханию Арктур слышал, что она не спит, но не стал тревожить девушку. Он был занят своими мыслями.

В эту ночь все стало предельно ясно. Ренегаты выбрали свою судьбу, но Арктура она не устраивала. Колония Кастора спасалась бегством, чтобы дожить в глуши последние дни. И когда умрет последний из них, наступит конец. Это тупик. Они смирились и больше не искали другого пути, не пытались изменить судьбу. Об этом говорил Кастор. Им нужен будет тот, кто поведет их вперед.

«Я не этот человек, старик, – злился Арктур. – Я никогда не был частью колонии. Они семья, где мне нет места. Наши дороги уже скоро разойдутся».

Арктур решил, что судьбу ренегатов не разделит. Умирать в тайге в тоске и агонии, играя в прятки с отделом ПЭ, он не согласен. Кровь кипела жаром, когда он вспоминал ночи в лечебнице. Смириться с тем, что творилось в смартполисе, невозможно. Арктур был молод и самоуверен. Идеальное сочетание, чтобы придумать отчаянный план.

Всю ночь парень то дремал, то снова просыпался. Мысли бродили вокруг неопределенного будущего. Он решил, что вернется в смартполис, найдет союзников из числа тех, кого вызволит из лечебницы. Крики и голоса все еще отчетливо звучали в его голове, будто все случилось вчера.

За спиной ворочалась и что-то бормотала во сне Леда. Она тоже не могла найти покой этой ночью. Он будет скучать по ней, по Лилии и даже по Поллуксу. Грядущее расставание ощущалось горькой желчью на языке, и Арктур прогнал это чувство прочь. Но сегодня он рядом и останется с ренегатами до тех пор, пока они не обустроятся на новом месте. Он снова был им нужен.

К утру ветер пригнал тучи, они нависли черным покрывалом. Верхушки гор невозможно было разглядеть. Туманная серость спустилась с неба и застала путников на другом склоне горы.

– Мирах говорил о дождях, но обещал, что они придут позже. А теперь что? – бубнила Леда себе под нос.

Арктур поплелся сзади. Он слышал, как под ударами палки жалобно стонут и гнутся ветки. Пройдет несколько дней, и не останется следа от этой тропы, кусты опять раскинутся привольно, сплетутся и будут тянуться вверх, жадно принимая редкие лучи солнца.

Путники не успели уйти далеко от скальника, когда заморосил дождь. Ветер с макушек деревьев спустился вниз и дергал за волосы, щипал и кололся. Когда по земле забарабанили крупные капли, Леда резко остановилась. Кругом их обступал лес, который тянулся бесконечным лабиринтом, и не было никакой возможности спрятаться.

– Нужно найти укрытие. Разворачиваемся, – обернулась Леда, и вот уже Арктур стал ведущим. По протоптанной дорожке они почти бежали, а капли-пули расстреливали их с небес.

Углубление в скале еле-еле вместило в себя двух беглецов. Волосы промокли, но одежда осталась сухой. Арктур и Леда сидели, прижавшись друг другу, подогнув ноги, чтобы спрятаться от косых струй.

Ливень не длится долго, заволакивает все мокрой пеленой и уже через полчаса превращается в мелкую морось. Капли истончаются, и небо становится светлее. Но мелкий дождь может идти часами, а то и днями. Двигаться под таким дождем невозможно – одежда промокнет, и обязательно подхватишь простуду. Поэтому Леда обустраивала тайники в скалах, где много пещер. Там удобно было разжечь костер, переждать непогоду. А в этом углублении под скалой было тесно, и дрова все промокли.

Сыро и холодно.

– Не прижимайся к скале – она тянет из тебя тепло, – шепотом сказала Леда. И они оба отодвинулись от каменного великана, еще теснее прижимаясь друг к другу. Когда пространство меж двух людей сужается, сплетается дыхание, то кажется, что можно даже мысли читать.

«А дальше что?»

«Неизвестность».

«Я о нас с тобой».

«И я».

Лес учит терпению. Минуты тянулись и превращались в часы. Тучи не спешили расступаться. Солнце не могло пробиться сквозь облачную толщу, и сумерки наступили быстрее обычного. Арктур и Леда провели в укрытии целый день. Иногда дождь на время прекращался, и они выходили, чтобы размяться и найти пропитание. Но идти дальше не было смысла. Землю и траву покрывала влага, одежда и обувь мгновенно промокли бы. Да и дождь мог разойтись с новой силой.

Ночь прибрала к рукам сначала склоны, потом равнину, затем весь лес. Леда долго боролась со сном. Она склонила голову в противоположную от Арктура сторону и так уснула. Когда сон крепче окутал ее, Арктур развернул девушку к себе, обнял и всю ночь согревал своим теплом.