— Да что вы говорите? — сказал Клостерманн. — Очень интересно. Итак, прошу вас, джентльмены. Присаживайтесь.

Клостерманн снова опустился в кресло. Резерфорд устроился на краешке тахты с тощими твидовыми подушками и изящным деревянным каркасом. Ричер последовал примеру Расти, понадеявшись, что конструкция выдержит его вес.

— Итак, раз уж вы здесь, чем мы с вами можем друг другу помочь? — спросил Клостерманн.

— Значит, так, — начал Резерфорд. — Как нетрудно себе представить, сейчас у меня появилось много свободного времени. И я стараюсь употребить его с пользой и хочу довести до конца все то, что не успел сделать, когда после вирусной атаки на нашу компьютерную систему я работал круглые сутки. Во-первых, это касается писем по электронной почте. Точнее, одного письма и одного голосового сообщения. Я получил их от одной журналистки. Она интересовалась документами о регистрации собственности, касающимися вашего дома.

Клостерманн сложил пальцы рук домиком:

— Журналистка. Полагаю, вы имеете в виду Тони Гарзу. Вы слышали о том, что ее убили? Ужасная трагедия.

— Да, слышали, — отозвался Резерфорд и секунду помолчал. — Да, то, что с ней случилось, — ужасно.

— Именно. Тони была очень милая девушка. И очень талантливая. Чистая, цельная натура.

— Вы ее знали?

— Конечно знал. Она у меня работала. Откровенно говоря, именно я предложил ей связаться с вами. Надеялся, что вы сможете помочь ей в ее изысканиях.

— Связанных с вашим домом? — вступил в разговор Ричер. — И его необычной историей?

— Боже мой, нет, конечно, — нахмурился Клостерманн. — В этом нет никакой нужды. То немногое, что есть в этой глупой истории, совершенно банально.

— Вы живете в доме, где когда-то свили себе гнездо шпионы холодной войны… На мой взгляд, отличный материал. Если проблема только в том, что вам надоело об этом рассказывать, почему бы не найти человека, который мог бы написать об этом книгу? А кого еще, как не журналистку? Особенно если она талантлива и обладает цельной натурой.

— На книгу эта история просто не тянет. Разве стишок какой-нибудь. Материала кот наплакал. Да и дом этот трудно назвать шпионским гнездом. Здесь и жило-то всего только двое. Два брата. И владели домом они всего полтора года. И пока здесь жили, шпионской деятельностью вряд ли занимались. Какое-то учебное пособие писали. По математике. Хотелось бы, чтобы люди посмотрели на это под таким углом зрения. Представьте, что это место называлось бы в народе Математический дом. И меня не осаждали бы толпы туристов, особенно после того, как выйдет очередной фильм про Джеймса Бонда.

— Но если ваш дом ни при чем, тогда каков был предмет ее изысканий?

— Эпизоды из истории моей семьи. Мой отец в тридцатые годы бежал из Германии в Штаты. Он тогда еще смог понять, к чему приведет политика его родины, и из всех мест на земле почему-то решил обосноваться именно здесь, в штате Теннесси. Организовал свое дело. Обзавелся семьей. Чем только не занимался. Но подробности его первых лет в Штатах весьма отрывочны. И мне показалось, что самое время теперь поискать все, что можно узнать о нем, и записать, пока не поздно. Где он жил до того, как приехал сюда. Когда купил этот дом. Мне кажется, им владел кто-то еще, в промежутке между тем, как в нем поселился отец, и шпионами, но я бы хотел это знать точно. Мне нужно знать как можно больше подробностей. Включая субъективную сторону, понимаете? Существует легенда о том, что, когда он покупал свой первый дом, у него не было денег, а кредит тогда получить было очень непросто, и, чтобы собрать денег на покупку, ему пришлось продать картину, которую он привез с собой из Германии. Такие вот любопытные подробности легко потерять, забыть. А мне хочется знать все. Чтобы об этом знал и мой сын. И его сын тоже, если он у него будет.

— Это, конечно, все очень мило, жизнеописание семейства и прочее, — сказал Ричер. — Но за такое не убивают. Вы уверены в том, что за этим больше ничего нет? Какого-нибудь зарытого клада? Поисков утраченного ковчега?[7]

Лицо Клостерманна оставалось совершенно пустым.

— Хотите сказать, что из-за моего семейного жизнеописания кого-то убили? Но кого?

— Тони Гарзу.

— Нет. Это какая-то чушь. С чего это вдруг ее гибель может иметь какое-то отношение к моему проекту? Работала Тони хорошо, трудяга, что говорить. Человек одержимый. Но она работала не только у меня одного. У нее в разработке была целая дюжина разных проектов. За некоторые она получала деньги, как, например, у меня. Над другими работала просто для себя. Кстати, копалась и в вещах довольно сомнительного свойства. Мечтала о репортерских расследованиях, хотела работать в какой-нибудь крупной газете, хотя такие мечты нечасто сбываются. Таких, как она, сейчас почти не осталось.

— Вы сказали, копалась в вещах довольно сомнительного свойства… Какого рода? Она вам что-нибудь говорила?

— Подробностей никаких. Правда, кое в чем Тони признавалась. Ей всегда хотелось искоренять преступления, бороться с коррупцией. Мне кажется, она относилась ко мне как в некотором смысле к отцу. Время от времени обращалась за советом. Я не раз предостерегал ее, чтоб она была осторожней.

— Городок-то у вас такой вполне милый, спокойный. Неужели и здесь преступления и коррупция — большая проблема?

— Нет, конечно. Но она-то ведь жила в Нэшвилле. Большая часть работы у нее была там.

— Как вы ее нашли, если она не местная?

— Случайно наткнулся на ее имя в интернете. На одном из форумов, где занимаются родословными, мне кто-то ее порекомендовал.

— Вы собираетесь найти ей замену? Или она у вас все закончила?

— Думаю, придется искать ей замену. Все пока никак не решусь. В общих чертах работу Тони закончила, но осталось еще много чего по мелочам. Самая большая проблема — подтверждение дат. Для этого ей и понадобился доступ к городским архивам. Для этого же она и с вами связывалась, мистер Резерфорд.

— Я понимаю, зачем вам нужен доступ к архивам, — сказал Расти. — Но зачем Тони обратилась ко мне, я, хоть убейте, не пойму. С чего это вдруг она решила, что я могу раздобыть нужные вам бумаги? Я же не сотрудник архива. Я всего лишь менеджер по информационным технологиям.

— Насколько я понимаю, дело было так, — сказал Клостерманн. — Тони связалась с сотрудником архива. Узнала, что существует проект по оцифровке всех документов. Сотрудник архива сообщила Тони, что произошло что-то типа фальстарта. Объем памяти компьютерной штуковины, которую они пытались использовать, оказался слишком мал, поэтому, не закончив процесса, они собрали денег и купили другую, с большим объемом. Скопировали все, а потом вы, как менеджер по компьютерным технологиям, забрали старую штуковину и отнесли на склад, мол, пусть полежит пока там, вдруг еще для чего-нибудь понадобится. Возможно, документы, которые мне нужны, все еще находятся в ней.