Я была уже слишком близка к разгадке, а сидя у него в отделении, я ничего не могла бы сделать. Задержать меня? Тоже мне. С ума сошел?

Я должна была разыскать сына и Хенрика.

Это Пулька убила. Широкий был слишком трусливым и слишком сильным. Он бы разбил голову этому бедолаге как арбуз. Мне нужно было найти орудие убийства.

Я встала на самокат, перевесила тележку через руль и отправилась навстречу судьбе.

Глава 11

Люди разбегались от меня в разные стороны, а я мчалась по улице Жвирки и Вигуры[8]. Не на каком-нибудь велосипеде, на котором приходится горбиться и мучиться, и не на мотоцикле, на который надо залезать враскоряку и засовывать голову в металлический шлем. На самокате. Вот она – легкость и свобода.

Я смотрела на город, который так быстро развивался. Варшава напоминала Америку, с которой каждый хорошо знаком по заставке телесериала «Династия». Банки, кафе, аптеки, банки, кафе, аптеки. И каждый мог бы иметь свой банк, аптеку или кафе. А безумцы – даже книжный магазин, в любом случае совмещая его с банком, кафе или аптекой. Чаще всего они выбирали кафе.

У каждой улицы свой архитектор. Нотариус, недвижимость, страхование, нотариус, недвижимость, страхование. Лишь изредка аптека или букмекерская контора.

Ветер в волосах, комары на зубах, смог в легких! Мне потребовалось около пятнадцати минут, чтобы добраться до улицы Мазовецкой. Мои руки онемели, шея затекла, но больше всего я беспокоилась о состоянии контейнера с едой. Я проверила. Он был цел.

Я была даже довольна. Все, вот прямо все смотрели на меня. Одно дело – поразить завсегдатаев клуба для пенсионеров или даже постояльцев санатория, но чтобы в столице европейской страны с населением в два миллиона человек заставить прохожих останавливаться, а водителей притормаживать, нужно выглядеть действительно элегантно.

«Мазовецкий клуб» был закрыт, и я предполагала, что попасть туда будет сложно. Здоровенный охранник приоткрыл дверь и посмотрел на меня. Я хотела сказать, что работаю здесь, хотя не была уверена, что в отделе кадров уже зарегистрировали мои данные. Охранник мог также сказать, что здесь нет никаких фирм.

– Что там?! – раздался неприятный голос у него за спиной.

– «Убер» прибыл! – ответил здоровенный охранник. – Действительно, кого еще они могут нанять!

Я не поняла этого замечания. Я сняла тележку с руля, подняла крышку и осторожно достала контейнер с едой. Я была рада, что с ним ничего не случилось. Хорошая работа.

– Могу я здесь припарковаться? – спросила я, спускаясь с самоката. – Поглядывайте на него время от времени, ладно? Знаете, как это бывает. Еще какой-нибудь негодник уведет. Что за времена настали.

Он посмотрел на меня, на самокат и сплюнул в сторону.

– Здесь у тебя никто ничего не уведет, – нехотя буркнул он.

– Спасибо. Вы очень добры.

– Дай мне это, – сказал он, указывая на контейнер с едой.

– Ни за что! Не отдам!

– Хорошо, входи.

Я вошла.

Я дошла до главного зала на первом этаже. На танцполе были расставлены по кругу стулья. Все сидели. Пулька стояла в центре и говорила.

– Добрый день, – перебила я ее.

– Добрый, блин, день, – ответила она. – Швабра и чистящие средства в ванной комнате. Сегодня без окон.

Я удивленно посмотрела на нее.

– Хорошо, я поняла! Где мои, блин, манеры? – Она рассмеялась, а затем с иронией добавила: – ПОЖАЛУЙСТА!

– Но это же я, – ответила я. – Зофья.

Она посмотрела на меня.

– Действительно, – презрительно сказала она. – Что ты, блин, здесь делаешь?!

Я вопросительно посмотрела на Широкого, сидящего на одном из стульев. Он посмотрел на меня. Не похоже, что они были рады меня видеть.

– Она принесла еду, – вмешался здоровенный охранник, который меня впустил.

– Вовсе нет, – запротестовала я. – Это мое.

Широкий подошел и взял у меня контейнер. Он посмотрел на меня так, будто я ему совершенно безразлична. После того, что мы вместе пережили!

Он передал контейнер Пульке.

– Увидишь, сколько для меня стоит твоя еда, – сказала Пулька, поднимая коробку над головой. – Столько!

Она швырнула ее об стену.

– Нет! – крикнула я.

Мне так хотелось попробовать это вьетнамское блюдо!

– Немедленно убери! – крикнула она.

Но тут мы увидели, что вместо мяса с рисом и овощами Лысый в боксерке приготовил себе на дорогу крупную сумму наличных. Люди в зале сорвались со своих мест и начали собирать банкноты, вероятно, думая, что компания проводит конкурс для мотивации сотрудников.

– Стоять, блин! – крикнула Пулька. – Куда поперлись?! Кто вам разрешил?!

Широкий подбежал, собрал деньги в контейнер и отдал Пульке.

– Все по местам. Представление окончено, – приказала она. – Где ты это взяла?

– У одного лысого вьетнамца. Он мне отдал.

– Он ничего тебе не давал, – категорично заявила она и на мгновение замешкалась. – Ты поехала взыскать долг и взыскала его.

– Сколько там? – спросила я. – Вроде много. Я хоть на часть имею право.

– Даже если так, этого как раз хватит, чтобы погасить твой кредит, – ответила она. – Основную часть, потому что тебе все равно придется заплатить проценты.

– Но я не брала никаких кредитов.

– Я уверена, что когда-то в прошлом ты что-то брала, а мы на законных основаниях выкупили твои долги, и теперь ты должна вернуть деньги нам, с процентами, расходами и так далее. Ты мне мозги не пудри!

– Я никогда не брала кредитов и никому ничего не должна.

Пулька недовольно посмотрела на меня. Затем на Широкого.

– Откуда ты ее взял? С ней одни проблемы.

Мы обменялись взглядами.

– Мне бы не помешала новая батарейка в слуховом аппарате, – объявила я.

– Посмотрите на нее! Началось, – фыркнула Пулька. – Все чего-то хотят. Сколько ты у нас работаешь? День, два? А уже мечтаешь о премиях и бонусах. Я не могу тебе дать эти батарейки. Понимаешь? Даже если бы хотела. Тут же все потребуют себе новые батарейки для слуховых аппаратов, а где мне их взять? Мне все время приходится принимать такие сложные решения. И никто мне не поможет. Никто не облегчит мою ношу.

– Понимаю. Я не знала.

– Ты ничего не получишь, потому что еще не заработала. Но твоя преданность делу нами замечена, и ты будешь оценена и вознаграждена соответствующим образом.

Пулька отхаркнула. Довольно некрасиво и очень уж утрированно. Можно даже сказать: отвратительно. Затем она обратилась ко всем собравшимся.

– Как это возможно, блин, что засушенная старушка лучше справилась с взысканием долгов, чем здоровые мужики? – спросила она, обводя глазами комнату. – Она что, больше? Сильнее?

Я улыбнулась.

– Нет, блин, не больше! – закричала Пулька. –