катался

в скрипучей тележке с высокой дугой

Фадеев смеялся, Калдеев чесался

а Пепермалдеев легался ногой

Д. Хармс. Портретные зарисовки. 1926

Но вдруг неожиданно воздух надулся

и вылетел в небо горяч и горюч

Фадеев подпрыгнул Калдеев согнулся

А Пепермалдеев схватился за ключ

Но стоит ли трусить подумайте сами

Давай мудрецы танцовать на траве

Фадеев с кардонкой Калдеев с часами

а Пепермалдеев с кнутом в рукаве

И долго весёлые игра затеяв

пока не проснутся в лесу петухи

Фадеев Калдеев и Пепермалдеев

смеялись хаха, хохохо, хи-хи-хи!

18 ноября 1930 года.

101

был он тощь высок и строен

взглядом женщин привлекал

ел по-барски и порой он

изумительно икал.

ну она была попроще

тоже стройна и тонка

духом немка, с виду мощи

ростом в верх до потолка.

раз в писательской столовой

две склонились головы

подовившись лбом коровы

оба умерли увы.

но забыть они могли ли

друг про друга? Это вра —

ки! Покойники в могиле

оба встретились Ура

Тут она сказала: Боже

как покойник пропищав

и в могиле ты всё тоже

так-же гнусен и прыщав

он ответил зеленея:

дух свободен от прыщей

ты-же стала лишь длиннее

и глупея и тощей.

Но она сказала: Знаешь

будь рябым и будь немым

будь бесплотным понимаешь

ты мне душка м м м

О! вскричал он. Ты мне душка!

Что за чудный оборот!

Ты царица! ты индюшка

«Аромат» наоборот!

〈Ноябрь 1930〉

102

Неужели это фон

Пантелей сказал угрюмо

неужели это пон

Каблуков сказал увы

на плечах его висело

три десятых головы

Пантелей вскричал урча

не губите этот ландыш

я племянник сюргуча

я висел прибит к волам

те паслись на Москворечьи

вдруг жестянка пополам

О промолвил Каблуков

сунув лампу под кровать

я конечно не таков

Густо кругло полно врать

всё похоже на ковыль

прокричала громко мать.

Каблуков сказал увы

на плечах его висело

три десятых головы.

Тут вошла его жена

с петухом на подбородке

в сапоги наряжена

Каблуков сказал ги ги

ты не думай о платенцах

ты себя побереги

за окошком хлопал ветер парусин

в это время из комода

вышел заяц керосин

Пантелей сказал пупу

под ногами Пантелея

все увидели крупу

Каблуков сказал увы

на плечах его висело

три десятых головы

мать воскликнула ва ва

вместо рук её болтались

голубые рукава.

А жена сказала хом

все увидели внезапно

подбородок с петухом.

Ноябрь 〈1930〉

103

Он и Мельница

Он – Простите, Где дорога в Клонки?

Мельница – Не знаю.

шум воды отбил мне память.

Он – Я вижу путь железной конки.

Где остановка?

Мельница – Под липой.

там даже мой отец сломал себе ногу.

Он – Вот ловко!

Мельница – Ей Богу!

Он – А ныне ваш отец здоров?

Мельница – О да, он учит азбуке коров.

Он – Зачем же тварь

учить значкам?

Кто твари мудрости заря?

Мельница – Букварь.

Он – Зря, зря.

Мельница – Поднесите ка к очкам

мотылька.

Вы близоруки?

Он – Очень.

вижу среди тысячи предметов…

Мельница – Извените, среди сколька́?

Он – Среди тысячи предметов,

только очень крупные штуки.

Мельница – В мотыльке

и даже в мухе

есть различные коробочки

расположенные в ухе

на затылке – пробочки.

Поглядите.

Он – Погадите

Запотели зрачки.

Мельница – А что это торчит из ваших сапог?

Он – Стручки.

Мельница – Трите с лева глаз на право

Он – Фу ты! треснула оправа!

Мельница – Я замечу вам: глаз не для

развлечений разных дан

Он – разрешите вас в бедро поцеловать не медля

Мельница – Ах отстаньте хулиган!

Он – Вы жестоки. что мне делать?

Я ослеп. дорогу в Клонки не найду

Мельница – и конки

здесь не ходят на беду.

Он – вы обманщица.

вы недотрога.

И впредь моя нога

не переступит вашего порога.

                        всё

Даниил Хормс

26 декабря 1930 года.

Даниил Ххармс

28 декабря 1930 года.

104

Виталист и Иван Стручков

живёт и дышет всякий лист, —

сказал однажды виталист.

И глупо превращать вселенную в мешки,

Куда летит поток молекулярных точек

не ведает рождённый есть,

где туча беленький платочек

задумала с подругой сесть

никто не знает. Всюду воля

отличная от