Шрифт:
Закладка:
Но вот пленные… надо было предусмотреть такой банальный и очевидный вариант, но я почему-то подумал, что такого не случится. Это моя ошибка, и сейчас мне надо решить, как с моей ошибкой, а если точнее, то двумя разбираться.
Я поднялся на второй этаж и вошёл в комнату, где меня уже ждал Зигфрид, держа на прицеле какую-то женщину с парнем лет… четырнадцати. Когда я вошёл, он посторонился в сторону, пропуская меня вперёд. Они оба стояли на коленях, подняв руки вверх, не поднимая головы. При звуке моих шагов они сжались и задрожали мелкой дрожью.
Я встал перед пленниками, после чего протянул руку и схватил женщину за волосы, подняв её лицо к себе. Она вскрикнула то ли от боли, то ли от неожиданности.
— Мы сдаёмся! Сдаёмся! — пискнула она перепугано, глядя на меня полными ужасами глаз, будто это было какой-то молитвой.
— Что делаем? — спросил Зигфрид.
Нас они слышать не могли, поэтому в их глазах мы выглядели молчаливыми чудовищами, которые сейчас разглядывали их.
— Женщину не узнаю, — отпустил я плачущую пленницу, схватил парня за волосы и поднял его к себе. — А этот — второй ребёнок Марши.
— В расход?
В расход? Стрелять в сдавшихся было не то же самое, что стрелять в спину тем, кто пытается сбежать или сопротивляется. Это уже была казнь. Казнь тех, кто сдался на твою милость, и здесь надо очень чётко понимать границу между необходимостью, наказанием и бессмысленной жестокостью. Потому что война — это не бездумные убийства, а в первую очередь процесс, направленный на решение проблемы. И насилие проблему решает, к сожалению, не всегда.
Лучше бы они сопротивлялись или пытались сбежать, чтобы было меньше мороки. А сейчас этот вопрос надо было обсудить с Марианеттой, так как она бы сказала, как принято действовать в их мире при таких ситуациях. Возможно, увидев, что мы берём пленных, другие будут куда охотнее сдаваться, что облегчит нам задачу. Так делала Империя, так делал Император, так должны делать мы, направлять неверных и глупых на путь истинный.
— Забираем, мешки на голову и в корабль. Нужно обсудить с Марианеттой их судьбу, — отдал я приказ.
Надо было поторапливаться, так как есть высокая вероятность, что Лорье или кто-то другой попытаются повторить нашу тактику и сбросить пару бомб сверху. А единственным ПВО, которое могло адекватно ответить на угрозу, был наш корабль с достаточно хорошей системой обнаружения целей.
Как бы то ни было, мы забрали с собой в эту ночь три семьи. Мне кажется, что это был очень хороший результат для полумёртвого дома, коим его все считали, и достаточно чёткий сигнал для тех, кто раздумывал присоединиться. Потому что лучшее сражение — это то, которое ты превентивно заканчиваешь.
Глава 118
Мы возвращались обратно. Время вышло, и теперь мы должны были ждать ответный ход противника, который точно последует. У нас было слишком мало сил, чтобы одновременно защищать и атаковать.
Скорее всего, после такой атаки первое, что решат сделать Лорье, если они выжили — это ответить тем же: зайти с воздуха и повторить наш приём с бомбометанием. И так как у нас нет ни ПВО, ни стационарных радаров, а единственный, что сейчас есть в наличии, установлен в разведывательно-десантном корабле, нам было жизненно необходимо вернуться обратно и поставить его на дежурство.
Это было как в интеллектуальной игре, где противники ходят по очереди. Сначала наш ход, потом ход врага, следом вновь наш и снова врага. Сейчас был ход врага, и уже отбив его, мы сможем сделать свой следующий шаг.
Помимо главной угрозы ещё оставалась семья Зейлере и дом Даркмод, но на этих двух я не ставил. Вернее, я учитывал их как возможные риски, однако сомневался, что стоит ждать от обоих какого-либо действительно серьёзного сопротивления.
Зейлере вряд ли будут в ближайшее время высовываться, боясь повторить судьбу остальных домов. Если с теми разобрались за одну ночь, то чего говорить об одной семье? Им неизвестно, что по большей части наш успех был связан с неожиданностью и тем, что личная гвардия была слабой. Те, кто был одарён, имели слишком слабые пси-способности, чтобы действительно остановить активную броню, а обычные солдаты и вовсе не могли ничего сделать.
Что же касается Даркмод, то после Лорье они вряд ли будут пытаться действовать против нас, по крайней мере открыто и целеустремлённо. Их заботит бизнес и деньги, отнюдь не война, которая несёт убытки. Я подозреваю, что они объявили её лишь ради будущей делёжки наживы. То есть изначально они не собирались принимать участие или думали принимать его косвенно: помочь деньгами или одолжить технику и людей.
После произошедшего вряд ли у них останется такое желание. Однако вычёркивать из угроз я их не спешил. Они стояли на втором месте после Лорье. Я не собираюсь их трогать ровно до того момента, если они сами не сделают первый шаг. Возможно, всю войну мы так и проведём, глядя друг на друга, после чего просто заключим мир, что будет идеальным исходом.
Но с Лорье надо что-то решать, так как они явно связаны со столичными домами, которые изначально устроили травлю на Барбинери, и я почти уверен, что это связано с сектой и демонами.
Корабль немного потряхивало, когда мы возвращались назад. То и дело я чувствовал, как машину кренит на сломанный третий двигатель, который я постоянно перед каждым вылетом проверял, а иногда работал и сваркой, меняя детали. Не так должен он, конечно, работать, однако, видимо, сам дух машины был на нашей стороне.
Двое пленников с мешками на голове сидели в тёмном десантном отсеке, стараясь быть как можно более незаметными. Я уже передал на базу, что с нами будут двое пленников, поэтому по прилёту нас встречали. Наша личная гвардия из четырёх человек, — пятый был пилотом, — и охрана дома сразу подхватили двоих и потащили в поместье. Мы же втроём вышли и корабля следом, и каждый наш шаг отдавался в земле мелкой дрожью.
Все, кто был здесь, смотрели на нас с уважением и трепетом, как смотрели на нас в Империи гражданские и обычные солдаты. Два с половиной метра смерти — это
