Чтобы сымитировать акцент, он пересматривал свои любимые фильмы с Брюсом Ли, где японцев оклеветали, навесив на них ярлык в виде коварного бизнесмена мистера Судзуки. Помню, когда я был маленьким, отец смотрел фильмы с этим персонажем, пока упражнялся орудовать ножами. Он стремительно рассекал жареные креветки, а потом бросал их в карман рубашки или поварской колпак. Складывал ломтики жареного лука в форме вулкана. Сверху лил масло. «Огонь!» – кричал он, поджигая масло, и пламя вырывалось наружу. Я аплодировал.

Он выполнял эти трюки изо дня в день. Его удивляло, что люди не раз возвращались в ресторан, ведь его шоу не менялось. Но платили хорошо, рабочий день был умеренный для повара. Его не волновало, что он выдает себя за японца. Сомневаюсь, что он задумывался об этом, даже когда имитировал другой акцент. Это был редкий случай, когда мой отец, иммигрант из Вьетнама, мог воспользоваться своей внешностью. Какая разница, что люди считали, будто его зовут Сони?

Некролог борца появился в газете за год до моего переезда в Нью-Йорк. Он умер от пневмонии. Но он не только создал империю прибыльных японских ресторанов – его все же приняли в зал славы, а еще он запустил порножурнал, недолго участвовал в гонках на моторных лодках и стал отцом девятерых детей. Одна дочка стала знаменитой моделью, а сын – знаменитым, но посредственным диджеем. Он воплотил идеал американского мужчины: спортсмен, бизнесмен, сорвиголова, отец, ловелас.[29]

В газетной статье написали, что борец познакомил Америку с японской кухней. Сомнительное утверждение, в его сети на хибати готовили обычный стейк, только вымоченный в соевом соусе, но капелька правды в этом все же есть. В отличие от остальной азиатской кухни, будь то китайская, корейская или вьетнамская, японская считается высокой. Ее уважают, почитают. На ней можно по-настоящему заработать. Куда уж круче для Америки?

После трех одинаковых недель подряд – бар, ужин, работа над рассказами Марго – Джилл начала потихоньку сходить с ума.

– Я весь день пишу в квартире, потом приходишь ты, и я снова пишу. Мы можем погулять? Повидаться с друзьями?

У меня не было друзей. У Джилл тоже их было мало. И мы решили встретиться с ее бывшей соседкой по квартире, у которой появился парень. Они тоже давно никуда не ходили. Ужин и выпивка, должно быть просто – даже весело. Мне не очень-то хотелось куда-то идти, но любопытно увидеть друзей Джилл. Она почти не упоминала людей, с которыми общается.

Ресторан, который они выбрали, был как раз из нью-йоркской сети тэппанъяки.

Он напомнил мне ресторан, в котором работал папа, только этот был больше и многолюднее. Мы прибыли рано, и нас усадили первыми. Я сказал Джилл, что мой папа был шеф-поваром в одном из таких заведений. Она спросила, не неприятно ли мне здесь есть. Я ответил, что нет, но поблагодарил за вопрос.

Друзья Джилл, Джеки и Джереми, опоздали.

– Простите, поезд, – сказал Джереми. Он крепко пожал мою руку.

– Рада знакомству, Лукас, – сказала Джеки, неожиданно обняв меня.

Она заявила, что Джилл обо мне не рассказывала. Шутка?

Джеки и Джереми оказались красивой белой парой. Оба приехали прямо с работы и были нарядно одеты – интеллигентно, в некотором роде консервативно, своеобразный коннектикутский шик. Он – в накрахмаленной рубашке идеального покроя, нежнейшего голубого оттенка. И в чопорном костюме, строгость которого чуть смягчал клетчатый платок, выглядывавший из нагрудного кармана. Она была одета с легкой модной небрежностью: блейзер с закатанными рукавами – такой обычно носят после работы. Мы с Джилл, как люди, работающие из дома и в стартапе без дресс-кода, об одежде не подумали и пришли в футболках, джинсах и старых кедах.

Может, потому, что мы вообще тихие, за обедом болтали в основном Джеки и Джереми. Рассказывали о работе, какая работа тяжелая и как много они работают. Но кое-что у них все же отличалось. Джеки занималась связями с общественностью и туманно отзывалась о трудных клиентах; Джереми, насколько я понял, специализировался на финансах, но точнее выяснить не удалось, кроме того, что деньги крутились значительные.

– Джереми так много путешествует, что иногда предпочитает спать сидя.

– Верно. Иногда я сплю в гостиной на диване с дорожной подушкой для шеи. Я порой очень странный.

– Ты просто слишком много работаешь, дорогой.

– Надо зарабатывать для моей девочки.

Они поцеловались, и Джилл посмотрела на меня, широко раскрыв глаза, в которых читались ужас и отчаяние.

– Знаете, папа Лукаса был шеф-поваром в одном из таких ресторанов, – сказала она.

– О, неужели? – отозвался Джереми.

Я кивнул.

– Круто, – сказала Джеки.

Я кивнул.

У Джеки и Джереми внезапно пропали все слова. Джилл, возможно смущенная своей фразой, спросила, посмотрел ли я уже меню.

Мне это было не нужно. Я знал все блюда.

Шеф-повар выступил безупречно, и все трюки были в точности такими же, какие выполнял мой отец двадцать лет назад. Он подбрасывал креветки, сооружал вулкан из лука. Джереми все пытался заговорить с шефом. Джеки требовала «бомбы саке» – не столько напиток, сколько ритуал запугивания новичков. Она объяснила: нужно поставить рюмку саке на две палочки над бокалом пива. Затем все вместе бьют по столу, пока рюмка не опрокинется в пиво, и тогда нужно выпить как можно быстрее. Джилл возражала, но Джеки убедила нас, что это весело. Когда пришел официант, Джеки показала четыре пальца, чтобы он ничего не перепутал. Официант извинился и указал на табличку над баром: НИКАКИХ БОМБ САКЕ.

Когда пришел счет за стейки, Джереми настоял, что заплатит он. А потом они с Джеки уговорили нас пойти пить дальше. За углом вроде как находился отличный бар.

В баре Джереми поинтересовался, где я работаю, – первый вопрос, который он задал мне за весь вечер.

– Нихрена себе! Я все время пользуюсь «Фантомом». Отличный сервис. Вы круто работаете.

– О, спасибо, – ответил я. Впервые я встретил кого-то не из своей компании, кто использовал «Фантом». – Все очень стараются, так что приятно слышать, что наш мессенджер нравится.

– Нравится? Да я его обожаю. Исчезающие сообщения – это же класс. Гениальная идея. Ты сам придумал?

Я ответил, что нет, но Джереми продолжил рассыпать комплименты. Чрезмерные, лицемерные. Тактика продавца, как мне показалось, но я не понимал, что он продает.

Джеки вмешалась:

– Если вы будете обсуждать работу, я хочу еще выпить.

– Я быстро. Просто хочу задать Лукасу пару вопросов. «Фантом» – это так круто.

Джеки вздохнула.

– Я закажу всем выпить, но расплачусь твоей картой.