— Ты как вообще? — спрашиваю Арсена, приоткрыв глаза.

— Всё хорошо. Работаю как конь. А ты? Как семейная жизнь?

Мне кажется, будто я слышу насмешку в его голосе.

— Прекрасно, — отвечаю, не раздумывая. — Слушай, мне рассказывали, что тебя избили после нашей с Ярославом свадьбы. Надо было позвонить, но я, честно говоря, забыла.

— Было дело.

— Не сильно хоть?

— Это ты у мужа своего спроси. А вот и он, кстати. Лёгок на помине.

Поднимаю взгляд и замечаю, как Ярослав уверенно движется в нашу сторону. В светлых льняных штанах и белой футболке, которая облепила безупречную спортивную фигуру. При одном только взгляде на Яра внутри всё сжимается и наполняется теплом.

Ярослав садится в соседнее кресло-мешок и выразительно смотрит на Арсена, ожидая, что тот вот-вот уйдет.

— Не помешал? — спрашивает Жаров у товарища.

— Отнюдь. Твоя жена как раз интересовалась, кто же меня разукрасил после вашей свадьбы. Может, расскажешь? — усмехается Арсен.

— Без тебя разберусь.

Сеня встаёт с кресла и уходит. Я никак не могу разобраться, что же могло случиться. Почему парни не жмут друг другу руки? Почему не интересуются, как дела? Это странно. И очень-очень подозрительно.

Яр накрывает мою руку своей ладонью. Слегка сжимает, повернув голову в мою сторону. В груди из мелкого уголька разгорается самый настоящий пожар.

— Чего я не знаю, Яр? — спрашиваю, тяжело вздохнув. — Где ты был два часа, пока я ждала тебя в номере?

— Иди ко мне, — кивает Жаров.

Я встаю со своего кресла и пересаживаюсь Яру на колени. Его близость пьянит покрепче любого шампанского.

Ярослав опускает ладонь на мою поясницу. Ведёт ниже и поглаживает, а затем сжимает ягодицы. Щёки вспыхивают ярким румянцем. Его член возбуждён. К счастью, нас никто не видит. Каждый занят своим делом.

Я никак не могу привыкнуть, что запретные рамки между нами давно уже стёрлись. Как будто их и вовсе не было. Я видела Яра голым, он лизал мои соски, ласкал пальцами между ног и много-много раз за прошлую ночь трахал.

— Не думай, что тебе удалось увильнуть от вопроса, — опускаю голову ему на плечо. — Это ты избил Арсена?

— Так уж избил, — фыркает Жаров. — Слегка съездил кулаком по его физиономии.

— За что?

— Если бы я хотел поставить тебя в известность, то сделал бы это в первый же вечер.

— Всё понятно! У меня нос не дорос, да?

— Можно и так сказать.

Я обиженно дую губы и отшатываюсь, намереваясь уйти. Для начала в комнату, чтобы оставить там платье. Но Яр крепко прижимает меня к себе и нежно, почти невесомо касается губами виска.

— Сиди, Пряник. Мне так нравится.

Мелкие искры тока распространяются по телу, а губы ползут в дурацкой блаженной улыбке. И как на него обижаться? Как, когда он хочет, чтобы я была рядом?

Замираю в его сильных руках, ощущая сладкую тягучую негу внизу живота. Расслабляюсь и забываю обо всем на свете.

— Арсен по поводу меня что-то говорил, да? — спрашиваю минутой спустя. — Ярик, Яр, ну скажи! Клянусь, что не обижусь! Наверное, это потому, что я неуклюже хромала весь вечер?

— Он просто мне завидовал. Ты охренеть какая красивая была в том свадебном платье.

— Яр, — улыбаюсь в ответ. — Я же не дурочка. И мне вовсе не обидно.

Жаров поглаживает меня по спине и ниже. Молча. Ни слова не говоря. Значит, мои догадки оказались верны.

Прекрасно понимаю, какие пошли обсуждения после нашей свадьбы. Если уж отец Ярослава остался недоволен невесткой, то и остальные вряд ли были в восторге.

Умолкнув, осторожно касаюсь кончиками пальцев серебряного увесистого крестика у Жарова на шее. Это подарок матери. Яру исполнилось пятнадцать, а у матери уже стоял неизлечимый диагноз. Я была мелкой, чтобы это понимать. Но сейчас думаю, что это был предсмертный подарок единственному и любимому сыну.

— Он удивительный, — произношу тихим голосом. — Никогда подобного не видела. Можно часами разглядывать и каждый раз обнаруживать что-то новое и завораживающее.

— Угу.

— Подарки от дорогих людей очень ценны. Жаль, что твой подарок на моё восемнадцатилетие я… потеряла.

Слышу, как Яр усмехается. Разве ему ни капли не обидно? Подвеска в виде ракетки с камнем, которую он подарил, была самым дорогим подарком, который я только получала. Я плакала несколько дней подряд! Места себе не находила.

— В августе прошлого года Жека потащила меня в аквапарк. Мы спускались с горок, веселились и дурачились. Я не сразу почувствовала, что на шее стало пусто. Когда кинулась и заметила пропажу, то было уже поздно. Мы с Женей обыскали все возможные бассейны до самого закрытия. Только и делали, что ныряли и рассматривали дно. Попросили администрацию сообщить, если вдруг найдут пропажу, но никто до сих пор этого не сделал.

Я продолжаю рассматривать крестик и много говорить. Кажется, алкоголь развязал мне язык. Я не боюсь показаться глупой и смешной. Возможно, потому что Ярослав является внимательным слушателем.

— Я потом по всем ювелирным ходила. Спрашивала, нет ли похожих, и даже рисовала эскизы, чтобы в точности повторили. Никто не брался за работу. А те мастера, которые соглашались, оказывались очень противоречивыми и никак не могли сложить себе цену.

— Я заказал его, когда был в столице, — негромко произносит Яр. — У знакомого мастера. Когда в следующий раз поеду — попрошу выполнить точную копию.

Сердце сжимается, я пытаюсь скрыть довольную улыбку. Солнце нещадно печёт, но мне так хорошо — лениво лежать на Ярославе. Совершенно не хочется никуда идти.

— Правда, что ли?

— Правда, Сонь.

— Точно-точно закажешь?

— Можешь забрать мой крестик — как гарант того, что точно-точно закажу.

— Я… наверное, не стоит.

Меня слегка потряхивает, когда Ярослав заводит руки за шею и расстёгивает замочек. Не дыша, наблюдаю за тем, как он надевает свой крестик на меня. Самое драгоценное, что у него осталось от мамы. Яр даёт это мне. Не беспокоясь и доверяя, что из-за собственной невнимательности я могу потерять.

Меня распирает от счастья. Я люблю его, Боже. Как же сильно я его люблю. Я же не умру от боли, когда Ярослав однажды разорвёт наш брак?

К нам резко подлетает Дарина и хватает меня за руку.

— Ребята, хватит ворковать, идёмте лучше играть в водное поло! Миха сетку натянул! Мальчики против девочек, а. Как вам идея?