Шрифт:
Закладка:
Вчера мы ушли чисто. Морпех Митька действительно знал короткий путь, хоть у меня и было подозрение, что именно с его слов начнётся основное приключение. Но нет, он чётко вывел нас на околицу, откуда уже мы рванули к себе. Никого не потеряли, раненных или покалеченных среди нас не имелось, пара синяков не в счёт, физический труд он такой, всё может случиться, тут Егор не кривил душой. Остальных Александра ещё раньше увела на базу. Короче, как не посмотри, а зацепить нас нечем. Что я и собирался объяснить комиссару.
— А в чём действительно нас обвиняют? — устроившись в столовой, где дежурные мигом сообразили чай с пряниками, я спокойно отхлебнул из стакана, глядя на Коновалова. — Вчера в драке мы не участвовали. Ушли до её начала, вон Александра Борисовна всех увела.
— С ней я ещё разберусь, мало не покажется. — повернулся в мою сторону Артём Константинович. — А участвовали вы или нет будет милиция разбираться. Допрыгались!
— Ну так пусть и разбирается, — я пожал плечами. — Чего вы то разошлись? Ещё нет уголовного дела, никто не задержан, не обвинён, так в чём претензии? В том, что мы в клубе были? Так там и местные были с двух деревень. Или что туда фазаны припёрлись? Тоже не наша вина. Или просто крайний нужен? Артём Константинович, при всём уважении, вы не с того начали. Вам что нужно, сделать план милиции, которая нас бережёт, или наоборот, чтобы студенты под вашим командованием нигде не были замазаны?
— Ты совсем… — дёрнулся комиссар, но сдержался и махнул рукой, — На вас дали показания. Что мол, студенты авиастроительного техникума участвовали в драке и всё такое.
— Так я тоже могу дать показания, — я хмыкнул, ничуть не впечатлённый сказанным. — Какие угодно. Что люди ходят на руках и что люди ходят на боках. Факты где? Доказательства? А их нету. Все видели, наши ушли перед дракой. А если кто и остался… пусть докажут. Синяки — это вообще не показатель, а больше у них ничего нет.
— Там человек тридцать с серьёзными ожогами по всему телу. — уставился на меня в упор Коновалов. — Все на ушах стоят, не знают, что делать. Три перелома, одному придурку чуть глаз не выткнули, чудом гвоздь чуть ниже прошёл. Про синяки и ушибы вообще молчу. У каждого первого.
— Дайте угадаю, и все пострадавшие из фазанки, — насмешливо хмыкнул я. — То есть эти придурки, по сути, друг друга перекалечили. А ожоги… да пройдут послезавтра. Сами.
— Я так и думал, что это ты, — скрипнул зубами Артём Константинович. — Вы… да вы…
— А доказательств у них всё равно нет, — сбил я очередную проповедь. — пострадавших, по сути, тоже. Переломы фигня, зуб даю, там не от ударов или чего-то такого, а сами как-то умудрились. А в остальном нам лично, нашему техникуму предъявить нечего. Да, были, ушли. На этом и стоять. Участковый или кто там разбирательство будет вести, помыкаются да закроют дело. Ну или будут дальше фазанов крутить, но для нас это, по сути, одно и тоже.
— Думаешь самый умный? — зашипел комиссар. — Приедет следователь из Мошково…
— А что ему здесь делать? — снова перебил я его, заставив поморщиться. — Ладно бы драка закончилась многочисленными жертвами или травмами, а так… Ожоги? Да кроме того, что болючие они больше никак организму не вредят. Эффект как крапивой обожгли, только сильнее раз в десять. Трупов, слава Богу, нет, калеченных, увеченных тоже. Пара придурков не в счёт. Пришлют дознавателя какого, показания снять, да и всё. Тем, кого участковый принял, впаяют мелкое хулиганство, с остальными проведут беседу и закроют дело. Вот увидите, так и будет, главное, чтобы показания у всех совпадали.
— А они совпадут? — ту же снова напрягся Коновалов. — Точно⁈
— Не сомневайтесь! — отрезал Егор. — Ребята у нас правильные, честные. Скажут, что положено.
— Вот видите? — кивнул я на комсорга. — А вы так в докладе и напишите, мол, перед культмассовым мероприятием мной была проведён инструктаж о недопустимости аморального поведения, и комиссар Александра Борисовна в точности выполнила предписание, не допустив противоправных действий. На западе это называют ситуация вин-вин. Когда все в выигрыше.
— Ну… хорошо, — задумался комиссар. — Посмотрим, как пройдёт разговор с милицией и от этого будем плясать. Но если что, я вас покрывать не буду!
— И не надо, — заверил я перестраховщика и карьериста Коновалова, мысленно усмехаясь, потому что как начальник он оказался полный ноль, и вряд ли это останется без внимания. — Если что, я сам за всё отвечу. Но вот увидите, всё пройдёт без сучка без задоринки.
И я оказался прав. Участковый с дознавателем приехали к нам после обеда, уже даже ближе к вечеру. Судя по заманавшемуся виду, всё это время они работали, а не прохлаждались, оставив нас напоследок. Оно и понятно, из подслушанного разговора стало ясно, что виновные уже назначены. Ими естественно стали фазаны, которые не успели сбежать при появлении участкового из-за того, что были изрядно побиты. А что, жалеть я их не собирался, правда и калечить тоже. Но с ожогами тоже особо не побегаешь, болят они сильно, особенно поначалу. На самом деле это была палаческая техника, которую немного модифицировал род Персивер для разгона толп хулиганов. Эдакая угроза и наказание в одном флаконе. Короче сил свалить у побитых не было, их и приняли. Ну и ещё нюанс, тот, кому чуть не выбили глаз оказался деревенским, а вот палку, точнее штакетину с торчащем гвоздём держал как раз пацан из фазанки. Это и послужило последней каплей в выборе виновных.
Меня в очередной раз покоробило от принципов и методов работы советской милиции, но лезть с умными советами я не стал. Сейчас было не время и не место, пусть даже кто-то назвал бы меня лицемером. Но по факту, фазаны это заслужили. С морпехом и его дружками мы бы разобрались по-свойски. Мужик Митька был неплохой, с понятиями, так что даже если бы мы сошлись на кулаках, это случилось бы по неписанным правилам уличных драк. А вот чуваки их ФЗУ изначально пошли по беспределу, заявившись с оружием, палками там, цепями, даже ножи были, что и вовсе зашквар.
И это были не голословные утверждения, я в качестве тренировки воссоздал в сатори вчерашнее побоище. Не скажу, что у меня прям получилось, всё же я впервые пробовал создать массовую сцену, но по своим воспоминаниям прошёлся, хотя бы чтобы убедиться, что сам никому ничего не сломал. Поэтому я и был таким уверенным в разговоре с товарищем Коноваловым. Не было за мной греха.
Менты не стали допрашивать всех подряд, выдернули несколько человек, в том числе парней с синяками и меня, за поцарапанную морду. Она правда уже поджила, но всё равно избежать внимания мне не удалось. Но, как и сказал Титов, все как один твердили что нас там не было, мол мы послушно ушли с Александрой, а докапываться дознаватели не стали. Пару раз попытались поймать на нестыковках, не получилось, сунули протокол, в котором я расписался только после того, как внимательно прочитал и не нашёл ничего крамольного. На этом всё и закончилось.
Правда лично мне участковый попенял за браконьерство, мол нехорошо так поступать, но сделал это наедине, не привлекая внимания городских, да и, честно говоря, как-то без энтузиазма. Разве что предупредил, что, если бы я охотился с огнестрельным оружием, он бы так это не оставил. Ну и чтобы я больше не дурил, дескать, кабан животное очень опасное. Раз повезло, а другой можно из леса и не вернуться. Я согласился, пообещал, что больше ни-ни, и мы расстались довольные друг другом. То, что Егорыч загрузил в милицейскую машину приличный кусок кабанятины я сделал вид что не видел.
— Не верю, что всё хорошо закончилось, — Александра, сидящая рядом со мной на лавке, потёрла лицо, прогоняя усталость. — Мне казалось, что всё, на этот раз выкрутиться не выйдет. Семён, как это у тебя получается?
— Да как-то само собой. — я ухмыльнулся, откидываясь на стену корпуса и расслабляясь. — Ситуация то плёвая, выеденного яйца не стоит. И будь у нас нормальный старший комиссар, даже напрягаться бы не пришлось. А так, главной проблемой у нас как раз он и являлся. Стоило договориться с товарищем Коноваловым, всё остальное прошло как по маслу.
— А тебя Артём боится, — сделала правильные выводы комиссарша, пристально уставившись на меня, но через секунду отвернулась. — Хотя это понятно, если ты связан с КГБ. Странно только зачем к нам пошёл учиться.
— А почему нет? — Я пожал
