Обиженно фыркнув, она с разочарованием поплелась к крыльцу. Может, не так-то ей того и хотелось. Если желаемое не происходит, лучше вовсе перестать о нём думать.

Михле постаралась протиснуться через дверь как можно скорее, не открывая её широко, чтобы не выгонять из помещения тепло. Она потопталась в предбаннике, отряхивая снег с сапог, повесила тулуп на крючок и вошла в основной зал.

В такой холод посетителей было мало: все сидели по домам и не решались выйти на мороз ради кружки хмельного. За одним столом четверо мужчин с чёрными бородами переговаривались на незнакомом наречии: по их виду Михле заключила, что это глангрийские купцы. Как это их занесло в Аларию в такую стужу? Поди, совсем непривычны к холоду.

И тут Михле увидела его.

У стены, заняв такое место, с которого хорошо можно было видеть любого, кто войдёт, сидел Рагдай. Она сразу узнала его: нос с горбинкой, тусклые волосы, расчёсанные на прямой пробор. И тут же вспомнила, как непохож на него Ружан: у царевича-то нос ровный и красивый, а волосы, какие у него волосы! Кудрявые и чёрные, как сорочий хвост. Почему-то вспомнилось ещё кое-что: две родинки на щеке Ружана, одна покрупнее, другая поменьше. Михле даже разозлилась на себя: надо же, какую глупость запомнила.

Она опустила глаза, боясь выглядеть слишком радостной, и сделала вид, что вовсе не заметила Рагдая. Зато он уже точно её заметил и поднялся с места.

– Михле, я ищу тебя повсюду, – сказал он вместо приветствия и остановился напротив неё.

Михле медленно подняла на него взгляд: ох, до чего же он высокий! Чтобы заглянуть ему в лицо, пришлось запрокинуть голову.

– Добрый вечер, – пискнула она.

«Ищу повсюду», – сказал Рагдай. Прям уж и повсюду? Наверняка с его связями кто-то давно выследил Михле и доложил, где она находится. Сердце заколотилось быстрее: всё-таки за ней вернулись!

– Ружан Радимович велел привезти тебя во дворец. Он хотел бы… – вдруг Рагдай заметно смутился и склонил голову, подбирая слова. Его губы несколько раз беззвучно шевельнулись, мелькнула и разгладилась морщинка между бровей. Михле наблюдала за ним и думала: он тоже, в общем-то, недурен собой. Но Ружан не в пример краше.

Спохватившись, Михле упёрла руки в бока, но тут же убрала, стала переминать пальцы, будто пересчитывала монеты.

– Что он хотел бы? – напомнила она Рагдаю.

– Хотел бы видеть тебя во дворце. И предложить кое-что.

– Что?

– Он сам скажет.

Михле задумалась, размышляя, спорить дальше или промолчать. Она разглядела на поясе у Рагдая тонкий меч – наверняка халкхийской работы, дорогущий, – и к ней вновь вернулся страх. Михле переступила с ноги на ногу. На полу с сапог успела натечь небольшая лужица.

– Хорошо. Я выслушаю его.

Кончик рта Рагдая пополз вверх, но он быстро стёр ухмылку и по-деловому кивнул.

– Вот и славно. Едем.

* * *

В конце деревни к ним присоединилось несколько дружинников, и Михле стало не по себе. Конечно, она понимала, что Рагдаю спокойнее перемещаться в компании верных людей, но не ожидала, что царская дружина однажды будет сопровождать её, колдунью из Стрейвина. Впрочем, она никогда и не думала, что встретится с будущим царём, а теперь, выходит, у них нашлось общее дело. Михле стиснула зубы, чтобы не разевать рот и не потерять монетку.

Стражи тут же отворили перед Рагдаем городские ворота. Михле закрывала лицо платком, чтоб нос не мёрз так сильно, и без стеснения разглядывала всё подряд. Азобор! Город, которым пугали всех стрейвинцев ещё с колыбели. Там страшный царь, которому приносят в мешках головы колдунов…

Но дворец оказался вовсе не страшным. Рагдай провёл Михле по крыльцу, которое размером не уступало целой крестьянской избе, и они оказались внутри. Михле поражённо топталась, разглядывая дивную роспись на сводчатых стенах и потолке. Здесь было светло даже зимним вечером: дворец освещали не лучины и даже не свечи, а масляные светильники, которые блестели так ярко, что у Михле закралась мысль: а что, если они из золота? Сколько монет можно было бы отчеканить, если их переплавить?..

– Идём, Ружан Радимович не любит ждать, – поторопил Рагдай.

По пути им встречались слуги, снующие по делам. То девушка с корзиной белья, то мужчина с подносом смокв. На Михле никто не обращал внимания, и скоро она осмелела настолько, что начала глазеть по сторонам без малейшего стеснения.

Рагдай провёл её по лестнице. Ступеньки в середине были чуть вдавлены и истёрты до блеска сотнями ног.

– А меня… не выгонят? – спросила Михле.

Рагдай фыркнул, даже не обернувшись.

– Ты гостья старшего царевича. Никто тебя не тронет, пока он не прикажет.

Душа Михле ушла в пятки. «Пока не прикажет»… Выходит, может быть и такое? Тон Рагдая не изменился, когда он это произносил, значит, для него это была не угроза, а что-то обыденное. Михле сглотнула. Что ж, её никто не заставлял соглашаться. Но кто бы отказался от работы, предложенной будущим царём?

– Прошу.

Рагдай распахнул перед ней дверь, богато украшенную резьбой. Михле успела заметить на дереве изображения девоптиц: по две на каждую створку, а вокруг – ветки и яблоки. Михле осторожно шагнула внутрь.

Она оказалась в небольшой зале. Небольшой она была по меркам дворца, на самом же деле любой виденный Михле трактир уместился бы тут вместе с кухней, а иной – и со двором. Михле замерла, не решаясь ступить на ковёр – роскошный, кроваво-багряный, с золотистыми завитками. Наверняка его привезли царю из Глангрии.

– Михле, я рад вас видеть.

Она не сразу разглядела Ружана, потому что он сидел не за большим столом, а за овальным столиком поменьше, у очага. С ним в зале были собаки – три тонконогие борзые, которые как по команде подняли узкие морды, принюхиваясь к гостям.

– Они вас не тронут, – добавил царевич.

Михле не боялась собак, но тут ей было тревожно, хотя при виде Ружана в груди затеплилась глупая наивная радость. Рагдай осторожно взял её за локоть и подвёл ближе. Сапоги тонули в мягком ворсе.

– Д-добрый вечер, – промямлила Михле. Монета никак не хотела удобно устраиваться за щекой.

– Присаживайтесь.

Он указал на свободное кресло с широким сиденьем. Михле не стала спорить и села. Рагдай склонился над Ружаном.

– Ты точно справишься один?

Царевич кивнул.

– Как себя чувствуешь? Не прислать лекарей?

– Благодарю, Рагдай. Я поговорю с Михле один. Отдыхай.

Они схлестнулись взглядами, что-то молчаливо решая каждый сам для себя. Михле залюбовалась их непохожими профилями. Наконец Рагдай будто бы сдался, сжал плечо Ружана на прощанье и вышел, коротко кивнув колдунье. Дверь за ним закрылась.