— Да, Саш, я постараюсь, — сказала актриса. — Все. Побежала на урок. Наши уже все зашли.

Еще по пути к дому Ковалевских Ольга приняла два сообщения от отца. Первое:

«Оля, уроки закончились? Надеюсь, ты не забыла утренний разговор?»

И следом:

«Граф Елецкий с тобой? Если да, ждите меня. Я скоро буду. Если Елецкого с тобой нет, то сразу сообщи — это важно».

Ольга передала управление «Олимпом» автоматическому извозчику, и ответила с некоторой задержкой, держа эйхос возле рта. Я снова вернулся к утренним мыслям. Что же такое могло стрястись, что сам князь Ковалевский, человек далеко не последний среди самых влиятельных людей империи, желает поговорить со мной? И если бы только со мной, то я бы заподозрил, что разговор сведется к тому, о чем мы говорили в кабинете графа Голицына. Но князь собирается говорить одновременно со мной и Ольгой, а это в корне меняло дело. Как я заметил прошлый раз, Борис Егорович не хотел посвящать дочь в тайные интриги вокруг императорского престола и не менее тайные приготовления к войне с Великобританией — они велись за спиной дряхлеющего императора Филофея Алексеевича. Здесь Ковалевского вполне можно понять: уж слишком не женские это темы. Учитывая их огромную важность и закрытость, я удивлен что меня, еще не во всем серьезного юношу, посвятили в то, что скрыто от значительной части политической элиты нашей империи. Если бы я им был нужен лишь как изобретатель очень полезного усовершенствования для виман, то было бы достаточно просто привлечь меня в рамках Директории Перспективных Исследований, а не посвящать в ту часть приготовлений, которые шли в тайне от первых лиц государства. Откуда у Ковалевского столько доверия ко мне? Странно это. Для меня пока необъяснимо.

— Саш, — голос Ольги прервал мои мысли. — Вообще-то, мы приехали.

— Прости, задумался, — спохватился я, поймав себя на мысли, что последнее время, часто впадаю в подобную отрешенность. Это свойство глубоко укоренилось в прежнем Саше Елецком, и когда я отпускал немного контроль, то оно давало о себе знать все сильнее.

— У тебя на лице было необычное выражение. Такая улыбка… — прежде чем открыть дверь эрмимобиля, Ольга замерла, подбирая слова, — …будто ты знаешь нечто такое, чего не знают другие. Хотя теперь я этому не удивляюсь.

Она открыла дверь и вышла из машины. Я последовал за ней к воротам их роскошного родового особняка, с западной части окруженной рядом колонн кенийского мрамора.

— Вот и папа летит, — Ольга подняла голову, глядя в сторону низко нависшей тучи.

Я тоже приметил быстро приближавшийся «Орион». Он вынырнул из тучи, сверкая на солнце полированной сталью, заложив крутой вираж, пошел на посадку.

Помимо дворецкого и немолодой служанки в просторном вестибюле нас встретил робот модели «Дока-5» разработки донецкого отделения «Умных Систем». Ольга представила меня служанке, а дворецкий прежде имел знакомство со мной и сразу с почтением поздоровался.

— Саш, проводи Александра Петровича к столовой и позаботься, чтобы он не скучал, — распорядилась Ольга Борисовна. — Я быстро переоденусь и тоже подойду, добавила она, повернув голову ко мне. — Или пойдешь со мной?

Вот тут у меня возникло секундное непонимание: «Дока-5» зажужжал, глаза его счастливо вспыхнули оранжевым и он, сделав элегантный жест многосуставным манипулятором, пригласил:

— Милейший сударь, прошу, прошу сюда! У нас прекрасная столовая, и время, скажу я вам по секрету, сейчас самое обеденное!

— Он «Саша»? — я перевел взгляд на княгиню, не обращая внимание на улыбку дворецкого и робота, пытавшегося увлечь меня по коридору.

— Да. Ну извини, — Ольга порозовела, сдерживая смех. — В честь тебя назвала. Разве это плохо?

— И когда это стряслось? — полюбопытствовал я, зная, что «Дока-5» — свежая модель.

— Перед Новым годом. А что? — она остановилась, облокотившись на мраморные перила лестницы.

— Позволь, я все-таки пойду с тобой. С моим тезкой потом как-нибудь пообщаемся, — сказал я, поднимаясь за княгиней и уже за поворотом лестничного марша, там где нас никто не слышал, добавил: — Выходит, пять месяцев назад, это имя в твоем понимании было пригодно только для робота?

— Сашенька, причины этого могут быть в корне иными. Например, такие, что я в то время думала о тебе. И не забывай, что я люблю роботов. Мне нравится с ними общаться, нравится задавать им нестандартные алгоритмы и обучать их новому, чего они прежде не умели. Поэтому, я дала имя «Доке» которое мне достаточно близко, — Ольга открыла двери, пропуская меня в собственные трехкомнатные покои, одетые бежевыми с позолотой обоями, красиво подсвеченные крупными кристаллами туэрлина.

— Здесь ничего не трогай, — она кивнула на длинный стол с эбонитовой столешницей, на котором стояло две цилиндрических емкости из толстого стекла. В них в специальной алхимической жидкости плавали мозги каких-то животных, подключенные трубками и проводами к металлической тумбе с бронзовой табличкой «Системы Савельева».

— Ольга, мы скучали! Светлана не слушала меня и пыталась подключиться к информационной сети. Я предупреждала, что доступ закрыт, — раздался звук из говорителя, скрытого за электрической платой. — Это возмутительно, Ольга Борисовна! Она отказывается меня слушать! Скажите ей, что я старше и умнее!

— Хорошо, Адель, ты, конечно, старше. Вам вдвоем нужно набраться терпения. Ближе к вечеру я открою доступ. И ты наберись терпения, — Ковалевская повернулась ко мне. — Я быстро переоденусь и пойдем на обед. Папа, наверное, уже зашел в дом.

— Оль… — я поймал ее за руку.

— Да, граф Елецкий, — она замерла с улыбкой.

— Я тебя люблю, — я притянул ее к себе.

— Ну, конечно. И хочешь меня трахнуть? — княгиня запрокинула голову, подставляя шею поцелуям.

Она любила, когда я начинал ее дразнить прикосновениями губ чуть выше ямочки на шее, поднимаясь к подбородку.

— Да, — признался я и щипнул губами ее кожу, втянул в себя и вовремя спохватился — мог остаться засос.

— Сегодня ничего не выйдет. Обойдешься без сладенького. И завтра из-за твоей Ленской тоже ничего не выйдет. Елецкий! — она задержала мои наглые пальцы, было начавшую растягивать пуговицы с бока ее юбки. — Все, успокойся. Я быстро, — она вывернулась из моих рук оставляя меня с плодами своих экспериментов над интеллектуальными системами.

Обедали мы втроем: я, Ольга и Борис Егорович. Татьяны Степановны дома не оказалось, и это, пожалуй, было мне на руку. Хотя Ольга прямо никогда не говорила, я знал, что в отличие от Бориса Егоровича мама Ольги недовольна встречами дочери со мной.

За столом мы почти ни о чем не говорили. Князь