Шрифт:
Закладка:
Но на самом деле и это было не самое ценное во всем кейсе.
На самом дне лежал пожелтевший от времени конверт, подписанный твердым, размашистым почерком.
«Моему сыну, Александру»
Я потянулся к конверту и замер на долю мгновения. Имею ли я право вскрыть это послание?
Пожалуй, что имею. Все равно больше некому.
'Здравствуй, сын.
Если ты читаешь эти строки, значит, меня уже нет в живых. Знаешь, странно прощаться навечно, будучи живым. Но, боюсь, лучшего случая может и не представиться.
Прости, что тебе придется расти без меня. И постарайся понять. Сейчас ты, наверное, еще очень молод и полон гнева. Но, надеюсь… Надеюсь, со временем ты поймешь, что есть вещи важнее и выше личного. Мы не аристократы, сын, мы — офицеры. А это в сотни тысяч раз важнее. Ведь они рождаются без выбора, а мы сами решаем служить своей стране.
И это отличает нас от многих прочих.
Мне искренне жаль, что я не увижу, каким человеком ты вырос. Но еще больше я бы сожалел, если бы отказался от своей работы ради мирной жизни. Ведь чтобы дети могли жить в безопасности, кто-то должен брать в руки оружие. И кто это сделает, если не я?
Я не знаю, выберешь ли ты военную карьеру или пойдешь на гражданскую службу. Но я уверен, что какой бы путь ты ни выбрал, ты послужишь на благо Отечества. Как и многие поколения Мирных до тебя.
Мир у нас в крови, сынок. Самый закаленный в бесконечных войнах мир'
Текст закончился, а я еще несколько минут пялился в пожелтевший лист бумаги. Наверное, я бы мог написать своим детям похожее письмо. Но я все-таки выжил, а этот мужчина — нет.
Мне повезло.
И вот я тут, в другом мире, в другой жизни, на гражданке, но все равно защищаю интересы своей страны.
Наследую то, что где-то в другом мире оставил своим детям.
— Все в порядке? — вырвал меня из собственных мыслей голос Василисы.
— Да, — ровно ответил я, убирая письмо в конверт.
— Здесь каждая вторая награда засекреченная, — подал голос Иван, все это время заглядывавший мне через плечо. — Идешь по стопам отца.
Я усмехнулся, подняв на цесаревича взгляд, но тот не ехидствовал. Он отмечал схожесть.
— И знаешь, что я думаю? — продолжил наследник престола. — Ты отрицаешь долг аристократа перед страной, но сам наследуешь его в полной мере. И эти награды тому подтверждение. Как бы ты ни пытался ускользнуть от системы, она у тебя в крови.
Ты даже не представляешь себе насколько, дружище.
Ты даже себе не представляешь.
Ресторан французской кухни «Людовик», Максим Меншиков
Составлять турнирную таблицу было мучительно, но куда деваться. Меншиков и Ермаков понимали, что некоторым отпрыскам благородных семей лучше друг с другом в замкнутом пространстве не оказываться, иначе дело кончится летальным исходом.
Вот и сегодня Максим полдня пыхтел над таблицей, а затем плюнул и укатил к своим товарищам в центр.
Голову требовалось проветрить.
После того, как Максим раскатал Темникова на дуэли, левая партия более-менее собралась обратно, хотя некоторых персонажей Меншиков удалил от себя принудительно. Ближний круг подвергся некоторой ротации, но так было даже интереснее. Максим слушал новых людей, отмечал про себя их сильные и слабые стороны, прикидывал, кто и чем может быть полезен.
Скучные лидерские будни, в общем.
Ребята как раз активно обсуждали предстоящий турнир, и у кого какие шансы в предполагаемых схватках, когда к их столу подошел молодой человек. Примерно ровесник Максима, модно одетый брюнет со взглядом минимум хозяина жизни.
— Сергей Строганов, — представился он без приглашения и, внимательно посмотрев на Меншикова, продолжил: — Думаю, Максим, нам найдется, о чем поговорить.
Глава 22
Москва, центр, Александр Мирный
Из нотариальной конторы мы вышли в полном молчании. Я держал в руках кейс, и его приятная тяжесть как будто делала этот мир реальнее.
Привязывала меня к этой жизни, если можно было бы привязать сильнее.
— Так, ну я не вижу повода не выпить! — нарушил пафосную тишину Иван.
Василиса неуверенно посмотрела на меня, и я обнял девушку за плечи:
— Да, почему бы и нет, — кивнул я своему соседу. — Время обеденное, повод светлый. Ты, Иван, уже, небось, все приличные заведения изучил? Веди куда поближе.
— Ну, не все, но я к этому стремлюсь, — посмеялся парень.
Я закинул кейс в один из дареных автомобилей, и мы двинулись вниз по улице. Начал падать первый снежок, обещая адские пробки к вечеру. Василиса жалась к моему боку, время от времени ловя снежинки ладошкой и радуясь началу зимы, как ребенок.
— Ты точно из Москвы? — с сомнением спросил Иван девушку.
— Конечно, — удивилась Корсакова. — Что за вопросы?
— Ну, нормальные люди в городе зиму не так чтобы любят… — пояснил наследник престола. — Сугробы, заторы, пробки.
Как будто Его Высочество хоть раз в жизни в них стоял.
— Ничего ты не понимаешь, Иван, — вздохнула Василиса. — Зима скрадывает городскую серость, голые ветки и печальный асфальт. И потом, скоро же Новый год! Елка, подарки!
— Семейные обеды… — кисло вторил ей цесаревич.
— Семейные обеды, — печально повторила Василиса. — Я как-то об этом и забыла.
— Цените это время, — покачал я головой. — Совсем скоро его уже не будет.
— Да ценим, ценим, — мрачно буркнул Иван. — Но ты хоть представляешь, как выглядят семейные обеды у… кхм, у аристократов?
— К счастью, нет, — оскалился я.
Наследник трона зыркнул недовольно, а Василиса вздохнула:
— Говорят, раньше самых лучших и особенно талантливых студентов приглашали в Кремль на малый новогодний бал, который устраивал наследник престола, — произнесла она.
— Да? — совершенно искренне спросил этот самый наследник престола и удивился.
— Да, — кивнула Василиса. — Я читала в одной исторической книге. Но потом была Великая Магическая война, стало не до балов. И после как-то традицию не возобновили.
— Да, лишних денег тогда не было… — пробормотал Иван.
При этом он сделался таким — задумчивым-задумчивым, что я прям живо представил себе Его Высочество спешащим обрадовать царствующего папеньку на тему организации новогоднего мероприятия за месяц до оного.
А главное, вот их ответственные за культмассовые мероприятия обрадуются!
— Иван, а куда мы идем? — спросила Василиса, которую прогулка под присмотром телохранителей и медленно ползущих рядом бронированных машин немного нервировала.
— А? — выпал из задумчивости цесаревич.
Видимо, уже составлял проникновенный монолог для папеньки.
— А! Так почти пришли! — заявил он.
И парень указал на вывеску над дверью следующего дома.
Ресторан «С пылу с жару!» был рад приветствовать своих гостей в нашем лице.
По моим меркам это был гриль-бар, в котором подавали мясо разной
