– Что еще тебя беспокоит? Я так и не узнала, что ты думаешь о том, что Голдрик, ну… жив.

Тор бросил взгляд на предмет обсуждения – тот ехал достаточно далеко, чтобы ничего не услышать.

– Честно? Сам не знаю, что думать.

– Вы раньше были близки, да?

– Я так считал. Но, учитывая, что все это время он мне врал, теперь я к нему особой любви не питаю. Расскажи он мне о силах Зулики много лет назад… – Тор оборвал себя, покачал головой: – Прошлого не изменить. Но это все равно бесит.

– Прямо-таки новый девиз, – съязвила Кива.

Уголки губ Тора приподнялись. Но тут он спросил:

– Ну а ты что думаешь обо всем этом? О Залиндове? Навоке? Зулике? – И добавил с опаской: – Джарене?

Кива замерла – она не ожидала, что начнут расспрашивать ее саму.

– Я…

От необходимости отвечать – и врать – ее спасло возвращение Кэлдона и Кресты, которые предупредили о разъезде неподалеку и предложили устроить привал и подождать, пока Серая Гвардия не уберется подальше.

Когда они смогли продолжить путь, Кива быстренько пристроила Зефира рядом с Эйдраном, надеясь, что брат забудет, что она так и не ответила на его вопросы. Тут с Тореллом заговорила Эшлин, они уехали вперед, и Кива облегченно вздохнула. Эйдран сдержанно покосился на нее, но ничего не сказал – и продолжал молчать следующие нескольких часов. Рядом с ним было спокойно и надежно, и в этом дружелюбном молчании Кива чувствовала себя так уверенно, как давно уже с ней не случалось. И пусть спина разболелась, а мышцы затекли, но рядом с ним она начала практически наслаждаться пейзажем.

Но тут окрестности начали меняться – отряд углублялся в скалистые серые пустоши южного Мирравена, и Кива поежилась, вспоминая свое недавнее путешествие на север. На этот раз к Задрии они и близко не подъедут, но все равно, закрывая глаза, она видела красивое лицо Навока… и чувствовала, как он дает ей пощечину. Щека больше не болела: Змеиный Поцелуй еще не вывелся из организма и продолжал ускорять исцеление. Даже плечо лишь заныло немного к концу дня. Кива опасалась, что будет хуже.

Первая ночевка на открытом воздухе оказалась неприятной: земля слишком твердая, мирравенская ночь слишком холодная, не спасал даже костер, который поддерживал магией Кэлдон. Палатки остались в тюках, поскольку Эшлин решила, что не стоит терять время и разбивать полноценный лагерь, пока погода того не потребует. В итоге всем пришлось устраиваться вокруг костра, разыскивая местечко, где в уставшие тела не впивались бы камни.

За целый день в седле Кива выбилась из сил, но, быстро перекусив хлебом, сыром и вяленым мясом, не смогла заснуть сразу же, как все остальные. И дело было не только в том, что каждый камешек под боком ощущался как целый валун, и не в том, что храп Голдрика мог поднять мертвых. Спать ей не давало то, что всего в паре метров от нее лежал Джарен. В последний раз они спали так близко – даже ближе – в ту ночь, когда она заснула в его объятиях после магического нападения королевы Арианы. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь.

Так и не сумев успокоиться, Кива наконец задремала, и ее мучили кошмары. Она снова оказалась в Залиндове. Навок приказывал Ксуру ее атаковать. Ее душили тени Зулики. Кошмары донимали всю ночь, не давая отдохнуть, и когда ее потрясли за плечо, она подскочила и проснулась.

– Рассвет, – сказал Кэлдон, стягивая с нее одеяло.

– Уже пора ехать? – пробормотала она, щурясь со сна.

– Еще нет, – ответил Кэлдон под всеобщий храп вокруг. – Пора тренироваться, солнышко.

Кива застонала и попыталась вернуть себе одеяло, но Кэлдон убрал его подальше.

– Подъем! – скомандовал он и швырнул ей чистую одежду. – У тебя пять минут.

Киве не хотелось ненавидеть одного из тех немногих людей, которые не шарахались от нее, но Кэлдон как будто специально старался, чтобы ему желали всяческих бед. Костеря его на все лады, Кива скатилась к ручью, у которого они разбили лагерь, и, только ополоснув ледяной водой лицо и переодевшись в свежую кожаную одежду Эшлин, наконец ощутила себя человеком и вспомнила, зачем ей вообще тренироваться.

Она вернулась в лагерь и поискала глазами Кэлдона: тот стоял у импровизированного загона, который они соорудили на ночь для лошадей. Обойдя загон и дремлющих в нем животных, она обнаружила, что Кэлдон не один: Джарен, Наари и Эйдран уже тренировались; к изумлению Кивы, Торелл тоже был здесь – он сражался с Эшлин.

Было так просто забыть, что она путешествует с отрядом опытных воинов. Аристократы, стражи, генералы, шпионы – ее спутники годами обращали собственное тело в оружие. Наблюдать за их рукопашной схваткой было так же поразительно, как и за фехтованием. Даже брату вручили меч, и клинок поблескивал в слабом свете утра, пока они с Эшлин пугающе быстро обменивались ударами.

Кэлдон перевел взгляд с бойцов на Киву.

– Полагаю, не стоит ожидать, что ты тренировалась и в Залиндове? – поинтересовался он, складывая руки на груди.

– Она тренировалась, – зевая, заявила Креста, подходя к ним. – И я с ней. Так что сегодня я тоже с вами.

– Я думала, я буду практиковать магию? – спросила Кива, не дав Кэлдону возразить Кресте.

– И это тоже, – ответил он. – Но для нее нужна сила, а для силы – выносливость. Хорошая физическая форма даст тебе больше энергии, и ты сможешь сделать больше.

Пожав плечами, он добавил:

– По крайней мере с магией стихий это так работает. Насчет твоего дара остается лишь предполагать.

Кива оглянулась на лагерь, где до сих пор спали Голдрик и Типп.

– Может, подождем…

– Давай за разминку, персик, – велел Кэлдон и посмотрел на Кресту. – И ты тоже.

– Что, никаких унизительных прозвищ? – Креста захлопала ресницами.

– Тебе вряд ли понравится, как я тебя называю, – ответил Кэлдон, развернулся и ушел к Джарену, Наари и Эйдрану.

В ореховых глазах Кресты мелькнул интерес, и Кива внутренне застонала, но рыжая ничего не сказала, когда Кэлдон вернулся вместе со вспотевшим Эйдраном.

– Тебя когда-нибудь учили сражаться? – спросил у Кресты шпион, окидывая ее крепкую фигуру критическим взором.

– Немного, – ответила она.

Кива фыркнула, вспоминая драки, которые та устраивала в Залиндове, – вряд ли это считается.

Но ее веселье как рукой сняло, когда Кэлдон попытался ударить Кресту. Он запросто мог бы поставить ей синяк, но вместо того Креста уклонилась, схватила его за протянутую руку и дернула вперед, подбив сапогом под колено. Он едва не упал, но, засеменив, сумел