– А сколько ему лет? – спросила Кейт. Она представляла себе его сына младшеклассником.

– Весной будет двадцать два. Дома он учится в колледже туризма и досуга, и когда закончит, станет моим деловым партнером.

Фил широко улыбнулся. Его лицо, открытое и дружелюбное, светилось, когда он говорил о сыне, и Кейт заметила, что сама заряжается этим солнечным настроением, мысленно отметив Фила как потенциального донора спермы на случай, если решит завести детей в одиночку.

– Вау! Потрясающе. Я была уверена, что ему около четырех, – засмеялась она.

Фил усмехнулся.

– Да, я часто с этим сталкиваюсь. Мы с его матерью были очень молоды, когда он появился. У нас ничего не вышло, но она замечательная женщина и позаботилась о том, чтобы я был частью его жизни, даже когда вел себя как идиот. Если бы не она, мы с сыном не общались бы. А у меня, скорее всего, не было бы бизнеса.

– Кажется, она тебя вдохновляет.

– Ну, можно и так сказать. Хотя больше подходит слово «устрашает». Она как сила природы, не терпит дураков: ты либо прогнешься, либо сломаешься. Если я не хотел отказываться от связи с сыном, мне нужно было принять ее условия.

– Она рада, что он переехал в Великобританию? – спросила она.

– Рада? – засмеялся Фил. – Да она на седьмом небе от счастья! Для нее это повод приехать в Англию и бесплатно пожить тут.

Кейт несложно было догадаться, почему за столько лет Фил так и не женился. Он все еще трепетал перед бывшей женой, даже после стольких лет разлуки.

Они шли по лесной тропинке. Это было продолжительнее обычной прогулки, но Кейт не возражала – было приятно побродить по снегу с Филом. Они рассказывали друг другу о своих путешествиях, и о коротком вовлечении Кейт в мир экстремальных видов спорта со своим бывшим. Фил рассказал, как ездил серфить на пляж Фистрал, когда ему было двадцать пять, и это стало началом его любви к Корнуоллу. Он намеревался остаться там жить, когда его сын благополучно примет дела в Сюррее. Кейт задумалась над потенциалом графства Корнуолл в сфере создания новых дизайнов ткани. Она несколько раз была там в отпуске; может ли она представить себе, как переедет из Кента в Корнуолл?

К тому времени все пары в группе растянулись, образовав вокруг себя четкое пространство, и шли гуськом, как на экскурсии в начальной школе.

– Итак, что же заставило тебя искать спутницу жизни прямо сейчас? – спросила Кейт.

– Я мог бы спросить тебя о том же.

Кейт некоторое время молчала. И правда, зачем она это делает? Как почувствовала, что ей нужен близкий человек? В груди вновь поднялась волна боли, и она вспомнила ответ.

– Кажется, я просто устала от сменяющихся отношений. Дошла до той точки, когда лучше быть одной, чем идти на компромисс. Я стараюсь доказать, что приложила усилия. Но если ничего не выйдет, я с удовольствием завяжу со свиданиями.

Фил кивнул с редким для него выражением умудренной серьезности.

– Кажется, ты самый умный в эмоциональном плане человек, которого я встречал на этой карусели.

– Спасибо. Теперь твоя очередь. Что привело тебя в программу «Двенадцати свиданий»?

– То же самое, что и тебя. Я играл, любил, потом бросал. Потом устал от этого. У меня полноценная жизнь, отличный ребенок, отличный бизнес… По всем остальным аспектам полная чаша, но вот личная жизнь прискорбно поверхностна. Думаю, мне нужны отношения с человеком, которого сложно было бы оставить.

Кейт представила, как распахивает пуховик с криком: «Возьми меня! Я такой человек!» – но внешне осталась спокойна.

Она не ожидала этого. После вчерашнего волнительного вечера Фил казался веселым парнем, но все же не в ее вкусе. Вместо этого энтузиазм Фила привлек ее. Он был наподобие Дэниэла Крейга, бойца с глубоким, но скрытым внутренним миром, и это заставляло Кейт чувствовать себя легкомысленно, глупо хихикать и показать ему, как ловко она может стоять на руках.

Через час организовали первый привал. Внутри раскладной юрты, вокруг костровища лежали кипы сена, покрытые овечьими шкурами. Большинство пар расселись на соломенных тюках, некоторые уже выглядели так, будто ни за что не покинут юрту, если их не заставят. Велись легкие, плавные разговоры приглушенными голосами, что добавляло общению интимности, чего никогда не было на прежних свиданиях. Возможно, этому способствовал также холод, заставлявший теснее прижиматься друг к другу, или снежный покров, добавлявший нотку трепета и благоговения атмосфере.

– Вот опять! – Женщина в ушанке из искусственного меха показала куда-то сквозь щель в откидных створках юрты. Фил поднялся и заправил створку в сторону, чтобы лучше видеть.

– Ого! – воскликнул он, – вот это снегопадище!

Снаружи клубились снежные хлопья. Кейт присоединилась к Филу и еще одной паре, стоящей у входа. Небо выглядело оловянно-серым, и так, видимо, было все утро, но, заговорившись с Филом, она этого не заметила.

Сжав кружку обеими руками, Кейт вышла на поляну. В снегопаде было что-то умиротворяющее. Даже центр Лондона в такое время становился тише. Фил присоединился к ней. Звуки леса притихли, словно кто-то убавил громкость. Земля была подмерзшей и плотной, снег ложился сразу, не тая. Шапки на ветвях становились все толще и белее, резко контрастируя с темными стволами.

Кейт протянула руку, поймала снежинку, потом поднесла ее к лицу и прищурилась. Словно от шестиугольной звезды отходили ледяные веточки. Одно долгое мгновение она сохраняла свою форму, а затем исчезла.

Кейт вытащила фотоаппарат из кармана.

– Хочу сделать фотографии, – сказала она, поставив кружку на снежный ковер.

Она присела, позволив хлопьям осесть ей на джинсы, фотографируя эти крошечные чудесные кристаллы, растворявшиеся от слабого тепла ее бедер. Затем перешла на ветви деревьев, к хрустящим опавшим листьям и сосулькам на растяжках юрты. Она увлеклась своей работой и забыла, что не одна. Было так красиво, что ей хотелось запечатлеть каждую мимолетно меняющуюся сцену. Каждый новый слой снега менял формы этого микромира.

Кейт нырнула под заснеженную ветку и вошла в подлесок. Здесь покров был светлее, снег падал вниз сквозь щели в матовом навесе и мягко ложился на папоротники. Она наклонилась ближе к узлу веревки, обмотанной вокруг ствола, и сфокусировала линзы фотоаппарата на матовых спиральных линиях.

Позади раздался треск.

– Кейт!

Она обернулась. Фил тихо рассмеялся.

– У тебя в волосах снежинки.

Он провел пальцами по ее прядям, выбившимся из-под шапки.

– Ты красивая, – произнес он и наклонился, целуя ее в губы. Кейт ответила на его поцелуй, мягкий и нежный, заставляющий забыть о том, как мерзнут ноги в жестких трекинговых ботинках.

– Все, идем дальше. – Фил выпрямился и протянул ей руку.