На уровне гипотезы мы могли бы предположить следующее. Молитва в её первобытном проявлении, как обращение к внутреннему собеседнику, или, как пишут феноменологи религии, интенциональный акт, непосредственно предшествует осознанию некоей потребности и, следовательно, возможности её реализовать, и делает молящегося субъекта чуть более осознанным. То есть молитва – это акт сознания.

До сих пор наши представления о сознании имплицитно исходят из идеи о грехопадении. Из того, что переход от неосознанного состояния к осознанному связан с чувством «первородного» страха, то есть с резким выходом из состояния невинности и переходом к страху и осознанности. На примере экзистенциальных мыслителей этот тезис очень убедительно был раскрыт в статье «Свобода как метафизический страх» П. П. Гайденко [Гайденко П.П., 1997, с. 495]. Однако современные теории сознания, такие как теория интегрированной информации (Тонини), современный панпсихизм и др., всё больше склоняются к тому, что переход от бессознательного состояния к осознанному происходит плавно. И для индивидуального субъекта по мере его взросления, и в эволюционном смысле. В частности, нейробиология сегодня не сомневается в том, что сознание присуще млекопитающим, птицам и многим другим животным.

В этой связи молитва как метод познания Бога или освоения действительности (что становится почти тождественными понятиями) открывается нам совершенно с иной стороны. Этот познавательный акт предстаёт нам как постижение своих границ и стремление к их расширению, как осознание и первый шаг к творчеству, к творческому осмыслению и преобразованию мира.

Такая постановка вопроса может оказаться неприемлемой для многих религиозных мыслителей, однако сегодня мы всё чаще слышим от священников, что люди молятся автоматически, без внимания, без должной душевной работы. И в этой связи отцы церкви упрекают молящихся в том, что они не растут духовно и не развиваются. В этом смысле возникает вопрос, каким именно образом молитва должна изменять человека. Не тем ли образом, что через внимание и осмысление она должна открывать человеку Бога и одновременно делать его сильнее, что для самого человека, несомненно, должно являться актом собственно духовного творчества.

Заключительная часть

Когда и почему человек начал различать веру, опыт и разум? И почему вера была исключена из перечня человеческих средств познания мира, допустимых в науке? Эти вопросы настолько фундаментальны и обширны, что даже обсуждение перечня литературы по этому поводу заняло бы очень много места. Считается, что для научного познавательного процесса человеку нужно только два измерения – рациональное (разум) и чувственное (опыт). Однако наиболее фундаментальные установки любого знания, предшествующие знанию, всегда носят аксиоматический характер, или, проще говоря, принимаются «на веру» и только потом изучаются и проверяются.

Познавательное измерение веры всегда присутствовало и до сих пор имеет место в научных исследованиях, но носит как бы вспомогательный характер принятия первичной аксиоматики, на базе которой впоследствии строится здание научной теории. Затем, в рамках самой научной теории и её применения, вера как познавательная форма не присутствует и теряет свою актуальность до тех пор, пока не возникает необходимость в пересмотре базовых аксиом. Ведь фундаментальные начала любой науки, включая математику (теорема Геделя о неполноте), таким образом, изначально возникают в познавательном измерении веры.

Науки, которые сегодня добились наибольшего успеха, неоднократно меняли аксиоматику за свою историю. Это прежде всего математика и логика, геометрия и физика и др. Однако существуют и науки, где до сих пор нет общепринятых аксиом, как, например, в науке о сознании. Поэтому встаёт вопрос о природе веры исходных аксиом и о том, каковы должны быть правила задания этих аксиом. А следовательно, встаёт вопрос о научной стороне веры, и здесь мы сталкиваемся со следующей проблемой. А именно: в рамках какой дисциплины, какой парадигмы следует говорить о вере в отношении аксиоматики научных теорий. Необходимо ли рассматривать эту проблему в рамках психологии, имея в виду психологические причины веры как убеждённости, или в рамках религии и религиозного опыта, подразумевая под «научной» верой некую разновидность веры вообще, или, может быть, в каком-то ином русле?

В этой статье мы стремились показать, что возможны такие эпистемологические построения, при которых оказывается больше познавательных измерений, чем принято считать. Что особенно важно, учитывая, что человек очень скоро уступит в отношении базовых познавательных измерений (опыт и разум) своим же созданиям. По мнению математика Брайана Дэйвиса, мы находимся на пороге очередного эпистемологического кризиса: доказательства ряда теорем содержат сотни страниц сложнейшего текста и очень трудно проверяемы силами человека. Дэйвис предсказал: «К 2075 году многие области чистой математики будут построены на использовании теорем, доказательства которых не сможет полностью понять ни один из живущих на Земле математиков – ни в одиночку, ни коллективными усилиями» [Davies, B., 2001, p. 1350–1356], поэтому главным критерием верности новых результатов станет консенсус большого числа учёных.

Если верить предсказанию Дэйвиса, очень скоро человечество столкнётся с ситуацией, когда знание, получаемое для нас компьютерами, окажется почти непроверяемо. Поэтому познавательное измерение веры для нас приобретёт новое, гораздо более важное, чем до сих пор, значение. В этой связи нам придется изучать веру не как психологический феномен, а как необходимый факт научного прогресса.

Список литературы

Сафронов А. В. Случайность и дуализм. Каузальный дуализм и плюрализм // Миссия конфессий. Т. 9. Ч. 8. 2020.

Сёрл Дж. Открывая сознание заново / Пер. с англ. А. Ф. Грязнова. М.: Идея-Пресс, 2002.

Chalmers D. The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory, New York and Oxford: Oxford University Press, 1996.

Nagel T. What is it like to be a bat? // The Philosophical Review. Vol. 83. № 4. 1974.

The Feeling of What Happens: Body and Emotion in the Making of Consciousness. Antonio Damasio. New York: Harcourt, Brace, and Co., 1999.

Кравченко С. А. Наблюдатель. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.skravchenko.ru/observer.htm (дата обращения: 18.01.2014).

Луман Н. Социальные системы. Очерк общей теории. СПб.: Наука, 2007.

Bateson G. Steps to an Ecology of Mind. San Francisco: Chandler, 1972.

Берталанфи Л. фон. История и статус общей теории систем // Системные исследования. М.: Наука, 1973.

Перегудов Ф. И., Тарасенко Ф. П. Введение в системный анализ. М.: Высшая школа, 1989.

Энгельс Ф. Диалектика природы. М.: Политиздат, 1975.

Пылаев М. А. Феноменология молитвы: примитивная молитва // Вестник ПСТГУ I: Богословие. Философия. Вып. 2(22). 2008.

Heiler F. Das Gebet: Eine religionsgeschichtliche und religionspsychologische Untersuchung. München, 1921.

Гайденко П. П. Прорыв к трансцендентному. Новая онтология XX века. М.: Республика, 1997.

Davies B. Whither mathematics? // Notices of the American Mathematical Society. Vol. 52. № 11. 2001.

Эволюция каузальной онтологии наблюдателя. Будущие исследования

Шеннон создал замечательный инструмент (теорию информации) для оценки того, насколько полно