После того, как её желанного ребёнка назвали «чтом», роддом женщина сменила.

Все эти поражающие степенью дикости высказывания – от опытных, скорее всего выгоревших, уставших от своей разлюбленной работы, хронически не высыпающихся (что с возрастом всё труднее) врачей. Может, есть надежда на молодых? Они же ещё не устали, ещё должны – по идее – гореть.

Я подыскивала врача для одной своей очень известной беременной. Два «наших» доктора в роддоме, который был нужен, на её даты оказались наглухо завалены контрактами и не брали ни в какую. Вспомнила, что один тамошний молодой врач как-то выражала намерение со мной поработать, на словах поддержав все мои идеи.

– Доктор, вы знаете эту девушку? На контракт её возьмёте?

Та в восторге:

– Да я её просто обожаю! Конечно!

И вот мы в родах. Сонный узист, вяло водя датчиком:

– Причина обращения?

В роддоме. Ночью. Женщине в схватках.

Моя роженица заценила вопрос:

– Да так, мимо шла. Дай, думаю, зайду!

На осмотре молодой доктор почему-то встревоженно сообщает:

– Всего три сантиметра…

Не могу понять, откуда её тревога. КТГ прекрасная, схватки идут. А что должно быть?

Доктор:

– Думаю, надо вскрыть пузырь.

А я обещала девушке, что веду её в хороший роддом, где поддерживают всё естественное! Роженица, неприятно удивившись, отказалась от амниотомии.

Через пару часов схватки стали сильными, а дыхание – глубоким, родовым.

Голос врача уже не просто тревожный, а какой-то фальшивый (после учёбы в ГИТИСе могу кое-что распознать):

– Всё те же три сантиметра. Не идёт открытие, надо убирать пузырь.

Женщина в шоке:

– Как не идёт? У меня такие схватки сильные!

Когда доктор выходит:

– Инна, я ей не верю, посмотри меня сама.

Смотрю – восемь сантиметров. Восемь, Карл!

Вскоре доктор возвращается для очередного осмотра – беспокоится, мол. И бессовестно вскрывает пузырь пальцами… Но тут не подкопаться – невозможно доказать, что он не порвался сам.

Конечно, почти тут же начало тужить. Врач засуетилась:

– Нужно ставить окситоцин.

– Зачем?

– Кровотечение же будет!

– Я наберу шприц. Будет – поставим.

Дальше – всё очень природно, красиво и одухотворённо. Женщина, находясь не в этом мире, в тихом восторге пропускала через себя новую жизнь. А рядом с ванной, где сидела на корточках роженица, нервничал молодой доктор – её ментальное пространство полнилось страхом так и не случившегося кровотечения.

Узнала потом, что она жаловалась коллегам:

– Ну вот как они собирались рожать с целым пузырём? Хорошо хоть вскрыть удалось!

Как были «наши» доктора единичными, уникальными, теми, кого можно буквально пересчитать по пальцам, так и остаются. И от возраста это не зависит.

Как, впрочем, и от всего остального.

Про тело, которое знает наперёд

Этих родов все ждали в самом позитивном настроении – и будущие родители, и я.

Ни у кого ни капли сомнения, что впереди всё светло и красиво. Видела на курсах их осознанность: понимали и ловили на лету. Свои люди!

Ближе к родам тревожный звоночек: плод крупноват. Рост мамы – сто шестьдесят сантиметров. А на УЗИ предположили 3600 плюс-минус двести граммов. А вдруг плюс?

Но каждый акушер знает – не в весе дело. К успешности родов добавляется немало факторов: сила родовой деятельности, как плод вставится в костный таз, насколько согнёт головку, насколько спокойна и чутка к своим движениям рожающая…

Уже упоминала, что вес самого крупного ребёнка, родившегося мне в руки совершенно естественным образом, – 5140! Потужной период – всего час. А с крохой в 2800 ушли в операционную из-за неправильного вставления: вещь до самих родов непредсказуемая.

Так что вес не пугал, но заметку мы с доктором сделали.

В два часа ночи излились воды и сразу же схватки: отличное начало. К утру по длине и частоте – уже вполне настоящие. Ждали динамики, усиления, но всё шло довольно монотонно. Не сказать, что не роды, но без активного развития.

К обеду мы встретились в роддоме и с разочарованием обнаружили: раскрытия нет, плотная шейка едва пропускает два пальца. Что ж, не унываем!

Пребывали в родовом процессе до вечера. Меняли положения (ванна, фитбол, стульчик и т. д.), схватка – отдых, схватка – отдых… Вечерний осмотр не утешил, всё те же два пальца. Доктор, заведя речь о слабости родовой деятельности, предложила окситоцин.

Я напомнила роженикам мнение Одена: первый период – диагностический. Он даёт понять, способна ли женщина в принципе родить сама, или же впереди какие-то проблемы – и тогда лучше вовремя остановиться и не рисковать, чтобы не завести ситуацию в тупик.

Наши роды, как говорится, не шли: уже сутки фактически буксовали на месте. Тело их не желало, шейка не поддавалась схваткам. Но должна же быть тому причина! Может, плод всё-таки крупноват?

Подумав, они согласились на синтетический окситоцин. В самой щадящей дозе и с условием: если не подействует, уходить на операцию.

Что ж, их решение. Не имею права ни спорить, ни настаивать на собственной позиции. Я акушерка и должна добросовестно выполнять свою работу. Роды – уже не место для идей и лекций.

За четыре часа капельницы доползли до четырёх сантиметров открытия. Сдвинулось! Доктор воодушевлена и предлагает следующий способ лечения – обезболить уставшую роженицу (над рожающей женщиной солнце не должно взойти дважды). Согласие получено.

Ещё через четыре часа – обнадёживающее полное открытие. Да, думаю, может, всё-таки права медицина в данном случае? Так, глядишь, и родится!

Второй период родов – снова тормозим. Не опускается голова, никак не идёт ребёнок в костный таз. Час, другой… Прибавляем капельницу. Третий, четвёртый… Уже четыре часа полного раскрытия, ещё немного увеличиваем дозу. Девочка изо всех сил старается и тужится, как может помогает ей муж. Все уже взмокли, в том числе мы с врачом.

Маленькая женщина героически вытуживала крупного ребёнка, в итоге оказавшегося весом четыре килограмма.

Детский доктор уже рядом, наготове. Вот макушка. Вот головка уже на треть. Уффф! Родилась голова. Большая, очень большая. И цвет так себе, слишком фиолетовая…

Аккуратно проверяю пальцем шею – так и есть, тугое обвитие. Тельце нужно родить в течение пяти минут: иначе может случиться беда. Но на схватку выясняется – никак, слишком оно для маминого таза крупное.

– Тужься как можно сильнее!

Ничего не двигается. В голове включается секундомер. Всё решают минуты.

– Изо всех сил!!!

Никакого продвижения.

Дистоция[17]. Страшный сон акушеров! Если тазовые кости роженицы не дай бог пережали