Томек медленно выпил стакан квасу, с трудом сдерживая дрожь руки, державшей стакан. Спустя минуту он спросил:

— Павлов вас послал с этим письмом как на́рочного? Видимо, в письме важные сведения?

— Павлов весьма опечалился случаем с хунхузами. Он вручил мне письмо и приказал сразу же отдать лично Голосову. Сказал, что штабс-капитан сможет лучше других помочь раненому. За поимку Вана мне дали месяц отпуска. Я еду домой в Иркутск. Ведь у меня там родился сын. Можно было бы поехать дальше этим же поездом, не знаю только, как мне сейчас найти штабс-капитана Голосова, чтобы вручить ему письмо.

Томек задумался. Вот бы заполучить это письмо! Силой у казака его не отнимешь. Ну а если бы он отдал его по доброй воле…

— Долго ли стоит поезд в Нерчинске? — спросил он.

— Всего полчаса… — тяжело вздохнув, ответил казак. — Не успеть. Сейчас вечер, служба кончилась… Штабс-капитан Голосов, вероятно, где-то гуляет! Сразу его не найдешь…

Томек постучал о стойку буфета и потребовал подать рюмку водки.

— За здоровье новорожденного, — обратился Томек к казаку, чокаясь с ним квасом.

Они выпили. Казак слегка покраснел и поблагодарил Томека, а тот, достав из кармана две золотые десятирублевки, сказал:

— Это мы благодарны вам. Предатель Ван будет примерно наказан. Вот, пожалуйста, примите наш скромный подарок сыну.

Томек опять подозвал буфетчицу.

— Вы, конечно, стосковались по семье. Понятно, что вы хотите скорее увидеть сына, — говорил он, держа в руках стакан с квасом. — За ваше здоровье!

Тоскливым взглядом казак смотрел на поезд, уже готовый к отправлению.

— Просто не знаю, как тут помочь? — задумчиво произнес Томек, краешком глаза посматривая на собеседника. — Ну да, видно, ничего не поделаешь, ведь вы обязаны лично вручить письмо. Через час или два я с друзьями буду на балу у господина Нашкина. Думаю, что и штабс-капитан Голосов приглашен туда тоже.

— Ну, если там намечается выпивка, Голосов будет обязательно, как обычно. Но это только через час… — озабоченно сказал казак. — Что поделаешь, не успею… Следующий поезд отправляется только завтра…

— Отсюда до особняка Нашкина недалеко. Вы же можете оставить там письмо у кого-нибудь, — искушал казака Томек.

— А если не отдадут? — задумался казак.

Но вдруг ему пришла в голову славная идея. Он наклонился к Томеку и попросил:

— Вы, ваше благородие, будете на балу у Нашкина… Эх, не смею просить…

— Вы хотите, чтобы я передал письмо штабс-капитану Голосову? — спросил Томек. — Не стесняйтесь, это же мелочь. Я могу для вас это сделать.

Казак обрадовался, но, вероятно, у него вдруг возникли сомнения, потому что он продолжал, словно стараясь оправдать себя:

— Ведь его благородие Павлов говорил, что письмо касается вашего раненого друга, значит кому же и отдать, как не вам? Думаю, что Павлов будет доволен, ну а если нет, то черт с ним!

Говоря, он еще ближе наклонился к Томеку и прошептал:

— Не люблю… шпионов!

— Вы лучше всего сделаете, если вовсе не скажете Павлову, что письмо передали через меня. Не бойтесь, сам я ему тоже ничего не скажу, — успокоил казака Томек. — Скорее, а то ваш поезд отходит!

Послышался третий звонок. Кондукторы стали закрывать двери вагонов. Казак махнул рукой, сорвал с головы папаху, достал оттуда конверт и, вручая его Томеку, сказал:

— Вот письмо, ваше благородие. Премного благодарен за вашу милость. Прежде чем кончится мой отпуск, штабс-капитан Голосов забудет, кто ему отдал письмо!

— Я еще сегодня постараюсь вручить ему письмо, — ответил юноша, небрежным движением пряча конверт в карман.

Они попрощались друг с другом. Казак побежал на перрон. Томек смотрел на него в окно. Солдат вскочил в первый попавшийся вагон. Кондуктор запер за ним дверь. Поезд медленно тронулся. А Томек стоял у окна вокзала до тех пор, пока не опустел перрон, потом внимательно оглянулся. Он был единственным посетителем, поэтому уселся за столик в отдаленном углу и заказал себе чай.

«По какому это делу полицейский агент Павлов пишет штабс-капитану жандармерии? — задумался Томек, с нетерпением ожидая самовара. — Правду ли он сказал казаку?»

Вскоре буфетчица поставила на стол самовар и исчезла за стойкой. Томек налил в стакан кипятку. Осторожно огляделся вокруг. Достал из кармана конверт. Прочел адрес: «Его высокоблагородию штабс-капитану Николаю Алексеевичу Голосову — нарочным — СЕКРЕТНО».

Томек подержал конверт над стаканом с кипятком. Потом лезвием перочинного ножа вскрыл письмо. Стал читать…

Многоуважаемый Николай Алексеевич!

Покорнейше Вас прошу заняться следующим вопросом. Необходимо немедленно проверить в делах польского политического ссыльного Збигнева Карского, кому он пытался переправить письмо из Нерчинска в Англию. Думаю, Вы хорошо помните это дело, потому что перехваченное мною тогда письмо весьма обрадовало Вас. Если я не ошибаюсь, в моих руках очутились необыкновенно хищные «рыбы». Известие об адресате того письма как можно скорее пришлите мне нарочным. Я буду находиться в…

В дальнейшем Павлов точно указал местонахождение лагеря звероловов.

У Томека на лбу выступили капельки пота. Он еще раз прочел письмо. Значит, этот полицейский, над которым подшучивал боцман, проник в их тайну! Таким образом, все участники экспедиции очутились в смертельной опасности… Что за сюрприз приготовил бы им Павлов, если бы не случайная встреча на вокзале с его нарочным!

Томек спрятал письмо в нагрудный карман. Пораженный открытием, он с большим трудом пытался подавить закравшийся в душу страх. Только после некоторого размышления ему удалось успокоиться настолько, чтобы быть в состоянии снова логически думать. Если не отдавать письма штабс-капитану, можно выиграть много времени. Конечно, они должны немедленно возвращаться к отцу, свернуть лагерь и бежать из Сибири, прежде чем Павлов, не дождавшись ответа, не вышлет второе письмо. Однако необходимо сейчас же рассказать обо всем Смуге и боцману.

Томек подозвал буфетчицу и расплатился. Он вышел на привокзальную площадь. Уж стемнело… Томек вдохнул глоток свежего воздуха и быстрым шагом направился к особняку купца Нашкина.

XV

Поединок

Удрученный тяжелыми предчувствиями, Томек почти бежал к особняку Нашкина, выделявшемуся в темноте ночи своими ярко освещенными окнами. Будет ли у него возможность сразу же сообщить друзьям о содержании письма? Ведь неожиданная встреча с казаком увеличила время его отсутствия! У подъезда уже стояли кареты и пролетки, кучера которых дремали на облучках, что свидетельствовало о давно начавшемся приеме. Если в разгар бала отозвать Смугу и боцмана в сторону, можно возбудить подозрение. Опасения Томека оправдались. Не успел он войти в прихожую, как лакей сообщил ему, что гости уже сели за стол.

Томек шел вслед за лакеем, искренне изумляясь роскоши особняка, а вернее,