успевал, она это ясно видела и не обижалась, что он почти не разговаривает с ней, зато общается всё время с кем-то ещё. То по телефону, то лично — в офисе или уезжает, чтобы встретиться в городе. За всю неделю они с Михаилом Борисовичем разговаривали, наверное, в общей сложности минут десять — то недолгое время, что Оксана приносила ему кофе утром и чай после обеда. Но эти несколько сказанных друг другу тёплых слов потом весь день грели её.

И взгляды. Алмазов так смотрел на неё иногда, что у Оксаны заходилось сердце и сбивалось дыхание. Эти взгляды не были пошлыми или обидными, наоборот — они изрядно повышали её существенно понизившуюся после ухода Коли самооценку. Они были приятны, как бывает всегда, когда на тебя с ласковым восхищением смотрит человек, который нравится.

И Оксана всё чаще ловила себя на мысли, что стала называть Алмазова просто по имени, без отчества. Нет, не вслух, конечно. Вслух она по-прежнему произносила «Борисович» и упрямо поджимала губы, когда шеф лукаво улыбался и напоминал:

— Наедине можно без отчества.

И так интимно звучало это «наедине», что Оксана не могла не волноваться. Да, пока Алмазов не делал никаких поползновений в её сторону — не считать же поползновениями несколько ужинов, один завтрак и поцелуй в щёку?.. — но Оксану беспокоило происходящее между ними.

У этих отношений не было названия. С точки зрения Оксаны, они больше не являлись отношениями между шефом и подчинённой, при этом явно не были и обычными дружескими. И любовными тоже. Тогда что между ними происходит? Почему Алмазов разговаривает с ней так, будто считает близким человеком? Подвозит до дома, напрашивается на ужин? Обнимает, когда она расстроена? Что это всё вообще значит?

Однако, несмотря на подобные вопросы, постоянно крутящиеся в голове Оксаны, задавать она их не спешила. Во-первых, из-за предновогодней суеты Михаил — ай, ладно, можно и без «Борисовича» — вёл себя почти нормально. Да, душевно и тепло, но в целом — в рамках прежнего формата шеф-секретарь. И вываливать на него собственные размышления при отсутствии странных событий Оксана не собиралась, это было бы нелепо и смешно. Во-вторых, быть может, больше ничего и не будет? Новый год, конечно, формальный праздник, но тоже определённая веха. Вдруг Алмазов после него изменит своё поведение, перестанет быть таким… душевным? А что, почему бы и нет. Найдёт себе новую любовницу и переключится на неё.

И в-третьих… Оксана боялась ответов Михаила. Причём обоих вариантов. Боялась, что он хмыкнет и скажет: «Тебе показалось», — и боялась, что…

А вот дальше фантазия буксовала. Первый вариант придумывался легко и просто, был ясен, как белый день, но второй… Что может сказать Алмазов, если Оксане не показалось, и он… действительно… хочет проводить с ней время… потому что она… ему… нравится?..

От подобного предположения Оксане хотелось схватиться за волосы и хорошенько их подёргать, чтобы быстрее опомниться. Какой-то сюр! С чего вдруг она ему нравится-то?! Видела она девок, которые ему «нравятся»! Вообще ничего общего с ней. Кроме того, Михаил женат. Куда при таком раскладе деть его жену, на помойку выкинуть? Вместе с детьми заодно.

В общем, Оксана чувствовала себя абсолютно растерянной и даже немного радовалась, что у Алмазова не хватает времени на то, чтобы подвезти её до дома и уж тем более напроситься в гости. Всё и так слишком запутанно, не надо запутывать ещё сильнее.

* * *

В пятницу, тридцатого декабря, рабочий день был до трёх часов дня, и, как только на часах пробило три, из своего кабинета вышел Алмазов.

— Оксан, собирайся, — выдохнул он с таким облегчением, словно давно убегал от тысячи чертей и вот, наконец, оторвался. — Отвезу тебя домой. — Посмотрел на её озадаченное лицо, спохватился и поинтересовался: — Ты же домой?..

Да, Оксана, как обычно, после работы собиралась именно домой, а не куда-то ещё, — только в магазин хотела зайти, — но теперь, когда Михаил спросил об этом в таком ключе и с таким лицом, захотелось как-то съязвить.

— Почему сразу домой? У меня, может, свидание.

— Тогда тем более собирайся, отвезу и на свидание, — расплылся в улыбке Алмазов, по-видимому сразу догадавшись, что она из вредности всё это сморозила. Но сдаваться не хотелось.

— Вот ещё, вы мне распугаете всех кавалеров.

— То есть кавалер не один? — хмыкнул Михаил, развеселившись сильнее. — Их даже несколько? Ну, раз «всех».

— Конечно, несколько, — кивнула Оксана и сглотнула, когда Алмазов, подойдя ближе к стойке, проникновенно сказал:

— Только ты их, пожалуйста, ужином не корми. Это моя прерогатива.

Она даже с ответом не нашлась, как-то сразу растеряв всё чувство юмора. Просто молча встала и пошла к гардеробу, стараясь не коситься на радостно улыбающегося шефа. Подозрительно как-то радующегося…

— А чему вы так рады? — спросила Оксана, когда Михаил помогал ей надеть куртку. — Что-то случилось?

— Случилось, — ответил Алмазов и легко погладил её по плечам. — Наконец-то свободный вечер.

«И вы хотите потратить свой свободный вечер на меня?» — недоумевала Оксана, но промолчала. Нет, не сейчас. Надо ещё подождать, посмотреть, подумать…

— У меня дома шаром покати, из еды только кошачий корм и йогурты, — призналась она негромко, отворачиваясь, и направилась к выходу. — Так что, если вы собираетесь…

— Собираюсь. — Голос Алмазова дрожал от смеха. — Оксан, стой. Ты сапоги не надела.

— Ой!

Она метнулась обратно к своему рабочему месту, наклонилась, доставая из-под стола сапоги, и улыбнулась, слушая, как искренне, словно ребёнок, хохочет Михаил.

Глава 51

Михаил

Настроение было отличное, несмотря на то что послезавтра самолёт и они с Оксаной не увидятся до самого конца праздников. Сегодняшний вечер Михаил всё равно собирался отдать ей хотя бы частично, и это уже здорово грело душу.

— Где собираешься встречать Новый год? — поинтересовался он, когда они уже сели в машину и выехали со стоянки бизнес-центра. — С друзьями, с родителями? С… кавалерами?

Оксана иронично посмотрела на него и улыбнулась:

— Какие кавалеры, вы же мне их сами распугали. Я… с мамой буду, мы вдвоём обычно встречаем.

— У тебя или ты к ней поедешь?

— К ней.

— А отец?

Оксана несколько мгновений молчала, и Михаил заподозрил, что сейчас придётся соболезновать, но ошибся.

— Они в разводе. Восемь лет как. Я ещё училась в институте, когда папа нашёл себе другую женщину и ушёл к ней. Но долго он там не продержался…

— Ясно, — кивнул Михаил. — А мама не простила, понимаю. И что… он так и не женился больше? И она?..

— Да, они никаких