будешь гостем во дворце, но, пожалуйста, не пытайся покинуть территорию. – Она выдохнула, и ее плечи устало опустились. – Будем надеяться, что мы разберемся с этим как можно быстрее.

– Ты будешь держать собственного брата в заложниках? – выплюнул я. – Против воли?

– Если придется. – Меган не дрогнула, она уставилась на меня с серьезным, неумолимым выражением лица. – Можешь злиться сколько хочешь, Итан. Я не собираюсь терять тебя.

Я усмехнулся и опустил оружие.

– Немного опоздала, сестра. Ты потеряла меня давным-давно, когда бросила нас.

Это был удар ниже пояса, нанесенный намеренно, чтобы причинить ей боль, и я пожалел о своих словах сразу, как они слетели с уст. Меган лишь поджала губы и ничего не ответила. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок, и понял, что провоцирую Эша, разговаривая подобным образом с его королевой. Вероятно, только наше с ней родство удерживало его от того, чтобы обнажить меч и потребовать извинений.

«Славно, – подумал я. – Как ты себя чувствуешь, Эш? Когда не можешь ничего поделать? Когда вынужден просто наблюдать за событиями, разворачивающимися вокруг тебя? Чертовски неприятно, да?»

Железная Королева повернулась к трону.

– Грималкин, – тихо позвала она, и кот, сонно моргнув, поднял голову с того места, где свернулся калачиком. – Сможешь доставить Маккензи домой? Ты ведь знаешь дорогу, верно?

Черт. Я совсем забыл о Кензи. Опять. Что она думала об этом – о болезненной семейной драме, во время которой я оказался в своем худшем состоянии и стал кидаться на каждого?

«Боже, она, должно быть, думает, что я абсолютный фрик».

Грималкин зевнул, но прежде, чем ответил, Кензи шагнула вперед.

– Нет, – воспротивилась она, и Меган удивленно обернулась. Я тоже опешил, уставившись на нее. – Я бы хотела остаться, пожалуйста. Если Итан не собирается домой, то и я никуда не пойду.

– Кензи, ты не обязана оставаться, – пробормотал я, хотя мысль о ее уходе заставила меня осознать, насколько я на самом деле одинок. – Возвращайся домой. Со мной все будет хорошо.

Она покачала головой.

– Нет, в том, что мы здесь, отчасти моя вина. Я никуда не уйду, только вместе с тобой.

Я хотел было поспорить, но в то же время отчаянно желал, чтобы она осталась. Эгоистичная частичка меня не хотела оставаться в одиночестве, пусть рядом и находился тот, кто считался семьей. Меган, может, и была моей сестрой, но она по-прежнему оставалась Железной Королевой, фейри, а я – человеком, что вторгся в ее мир.

Меган кивнула.

– Я не стану тебя ни к чему принуждать, – сказала она, и я разозлился оттого, что у Кензи был выбор, а у меня нет. – Оставайся, если хочешь, здесь в любом случае безопаснее. Хотя я не уверена, насколько быстро мы решим вопрос. Возможно, придется задержаться.

– Ничего. – Кензи взглянула на меня и храбро улыбнулась. – В реальном мире прошло несколько дней? Думаю, я смело могу остаться. Сильнее меня уже не накажут.

Эш пошевелился, скользнув в глубь помещения, и встал рядом с Меган. Я заметил, как внимательно он наблюдает за ней, будто в зале находится только она одна, и только ее присутствие имеет значение. Во мне он видел всего лишь надоедливого комара на стене.

– Скажу Глюку, чтобы отправил послание другим дворам, – заговорил он. – Учитывая, что близится Элизиум, нужно созвать собрание побыстрее.

Меган кивнула.

– Грималкин, – позвала она, и кот неторопливо подошел, лениво поднимая веки. – Покажешь, пожалуйста, Итану и Кензи гостевые покои? Комнаты в северном крыле над садом должны быть пусты. Итан… – Взгляд ее ясных голубых глаз остановился на мне, и сестра показалась мне уставшей. – Просто останься. Пожалуйста. Поговорим позже, обещаю.

Я пожал плечами, не зная, что сказать, и когда между нами повисло молчание, королева кивнула в сторону двери. Мы последовали за Грималкиным в холл, где вдоль коридора выстроились неподвижные железные рыцари. Массивные двери начали закрываться, и я оглянулся на свою сестру – увидел, что она стоит в центре зала, закрыв лицо одной рукой. Эш протянул руку и молча притянул ее к себе, затем двери с грохотом захлопнулись, скрыв их из виду.

«Ты и правда осел, да? – Каждую клетку моего тела пронзили вина и гнев. – Ты не виделся с Меган много лет, и когда наконец довелось с ней поговорить, что ты творишь? Обвиняешь ее во всех грехах и пытаешься заставить почувствовать себя виноватой. Да, ты молодец, Итан. Отталкивать людей – то единственное, что ты научился делать мастерски? Интересно, что Кензи думает о тебе сейчас?»

Я украдкой покосился на нее, пока мы шли по коридорам Железного Двора. По стенам сновали гремлины, смеясь и заставляя огоньки мерцать, через каждые дюжину футов, словно металлические статуи, стояли железные рыцари. Я ощущал на себе их взгляды, ощущал интерес гремлинов и всех остальных железных фейри. Если бы я захотел выбраться отсюда незамеченным, задачка была бы почти невыполнимой.

Кензи заметила, что я пялюсь на нее, и улыбнулась.

– Твоя сестра кажется милой, – поделилась она, когда Грималкин повернул за угол, не замедляясь и не оглядываясь. – Я ждала другого. Не думала, что она наша ровесница.

Я пожал плечами, благодарный за смену темы и возможность поговорить о чем-то другом, кроме того, что произошло в тронном зале.

– Она нам не ровесница. Ну, технически. Только внешне, а… – я пытался ей объяснить. – В последнюю нашу встречу, несколько лет назад, она выглядела точно так же. Она не стареет. Никто из них не стареет. Если вдруг я доживу до ста лет, она по-прежнему будет выглядеть не старше шестнадцати.

– Ох, – изумилась Кензи. На ее лице мелькнуло странное выражение, то же, что я заметил в пещере Грималкина: задумчивое и взволнованное, а не тревожное и испуганное. – Итак, что насчет нас? Если мы останемся в Небыли, то тоже перестанем стареть?

Я прищурился: мне не понравился ее внезапный интерес к этому миру и мысль о том, чтобы остаться. Но Грималкин, сидевший между двумя дверями, расположенными друг напротив друга через широкий коридор, поднял голову и зевнул.

– Не до такой степени, чтобы вы стали бессмертными, – неторопливо объяснил он, взирая нас. – Люди в Небыли стареют, но гораздо медленнее. Иногда проходят бессчетные годы, прежде чем они замечают какие-либо признаки старения. Порой веками остаются младенцами, а потом в один прекрасный день просыпаются старыми и иссохшими. У всех по-разному. – Он снова зевнул и лизнул лапу. – Но, нет, человек. Смертные не могут жить вечно. Ничто не живет вечно, даже бессмертные фейри.

– И не забывай, что время здесь течет иначе, – добавил я, нахмурившись из-за противоречия, но решил его проигнорировать. –