Шрифт:
Закладка:
— Хоть кто-нибудь говорил, что чувство юмора у тебя отвратное?
«До тебя никто не жаловался!»
Да поди некому было. Или же она чуток приврала. Зависит от того, как давно ее грохнули и сколько носителей это существо сменило. Вряд ли я был единственным, пробудившим ее. Или же единственным носителем, забравшимся настолько далеко?
— Время отвечать на мои вопросы еще не настало, да?
«Чтобы я, Прекрасный Царь Обезьян и Великий Мудрец, Равный Небу, играл в твою тупую викторину, малец? Возрадуйся, что даром тебя столь дивным наградил, и научись включать башку, когда это требуется! Мир не прогибается под идиотов! Это они прогибаются под мир и мрут, как мухи!»
— Прекрасный Царь Обезьян? — прыснул я от смеха. — Великий Мудрец, Равный Небу? А самомнение-то у тебя еще покруче, чем у некоторых людишек будет, которых ты презираешь.
Я был бы не прочь выбраться отсюда, но раз уж подвернулась бесценная возможность исследовать это место, то почему бы ею не воспользоваться? Разберусь, что здесь к чему. Отыщу обиталище легендарной твари и есть вероятность, что именно оно сумеет ответить на мои вопросы. Уже после этого можно попробовать задействовать способности, дабы найти портал, что вернет меня обратно.
— Абуага?
Опустил глаза, и встретился взглядом с совсем еще маленькой обезьянкой, положившей крохотную пятипалую лапку на мою лодыжку. Глазки-бусинки часто моргали, носик дергался, вдыхая новый запах.
Вот и первый контакт, отлично. Скоро и остальные подтянутся. Понимал, впрочем, их сомнения относительно себя. Запах у меня человеческий — опасный и неприятный, а магическая аура не сильно отличается от ауры хозяина этих земель.
Всё новые и новые обезьянки выползали из джунглей, с любопытством разглядывая меня. Большие и маленькие, молодые и старые. У некоторых даже подобие бородки седой имелось вкупе с полинявшей шерстью.
Пока сидел, прислонившись к дереву и восстанавливая силы, протяжно заурчал живот. Но и тут малютки быстро нашлись. Сообразили, что мне сейчас необходимо, и принялись собирать припасы.
Спустя некоторое время возле меня возникла целая горка разнообразных фруктов и ягод. И пусть о местной флоре я ничего не знал, понадеялся, что ядовитыми плодами они меня не накормят. Лишь тем, чем питаются сами. Так что похватал сладко пахнущий провиант и принялся уминать его за обе щеки, пока за мной отовсюду увлеченно наблюдали, хлопая маленькими глазками.
«Хочешь, приведу пример человеческой тупости? — попутно портил мне обезьяний царь аппетит. — Вы не пьете воду из-под крана, потому что она грязная. Но моете ею фрукты, утверждая, что теперь они чистые. Всегда хотел спросить, где же тут логика?!»
— Она чифше, сем фукты, — отвечал ему с набитым ртом.
«Всё равно тупость! И тебе меня не переубедить, малец!»
Лишь покончив с обедом и хлебнув воды на дорожку, решил продолжить исследование местности, на сей раз с проводниками. Пусть они не понимали ни единого моего слова, одних только намерений, чувств и эмоций пока что было достаточно для коннекта.
Обезьянки уже целенаправленно вели меня куда-то, двигаясь впереди и показывая дорогу. Не сомневался, что как раз-таки к логову их господина мы в конечном итоге придем.
— Имя-то у тебя есть нормальное? — осведомился у царя, на что тот мысленно фыркнул.
«Имена у меня лишь те, которые я заслужил за годы своего правления! — не без гордости отозвался он. — И обличены они в понятия, а не бессвязный набор букв, как у вас, человечишек. Димитрий! Вот что такое «Димитрий»?! Никем ты являешься и звать тебя никак!»
— По понятиям, значит, живешь? — усмехнулся под нос. — Знал я людей, которые живут по понятиям…
«Уж всяко они посильнее тебя умишком будут!»
Перебиваясь такими вот бестолковыми разговорами, расчищал перед собой дорогу. Выматываясь, ненадолго останавливался, а вместе со мной выжидала и вся моя армия приматов.
Попутно бросал кубики, но результат на них оставался прежним, равным восьмерке. Странно, ведь способностями я пользовался, да и артефактом, пожирающим ману, тоже. Это наводило на мысли о том, что резерв маны в пределах Саммуна не тратился.
«Слабо берешь, малец! Очень слабо. Дело вовсе не в твоем резерве, как вы его называете».
— В чем же тогда?
«А в том, что я хозяин сих плодороднейших и цветущих земель! И весь этот мир, каждая маломальская его часть — это и есть мой резерв! От мелкой песчинки до бескрайнего Неба! От одного края до другого, вся Абба-Ала моя! Аг-г-гр…»
Теперь понятно. Мои способности здесь черпают магическую энергию не изнутри, а… снаружи. Грубо говоря, она… бесконечна?
— Абба-Ала, говоришь? И какое понятие у этого слова?
«Плодороднейшие и цветущие земли, охраняемые вершинами священной горы Ала!»
— Впечатляюще, но как-то длинновато, не находишь?
Окружающие меня со всех сторон света джунгли начали редеть. Обезьянки выводили меня из дремучих зарослей, и тут-то я заприметил первые следы людей, которые природа скрыть не сумела. Мятую жестяную банку. Затем еще одну, а также проржавевший и разбитый фонарик.
«Вы называете себя венцами творения, а гадите хуже стада рагноаров!» — разбавил Равный Небу мои поиски утробным рычанием.
Однако именно мусор привел меня на поляну с разбитым на ней лагерем. Обитаемым? Вряд ли, но… пройти мимо и не пошарить здесь как следует было просто невозможно.
Глава 22
— И что я собирался здесь найти? — вслух поинтересовался у самого себя, осматривая последнюю палатку в лагере.
Ничего особенного здесь не было. Лишь мусор, вышедшая из строя техника; размокшие документы, напечатанный текст на которых уже не прочитать. И скелеты в количестве семи штук. Уверен, людей на исследования отправилось больше, вот только остальных прикончили где-то поодаль отсюда.
«А на что же ты надеялся, малец? — с мысленной усмешкой вопрошал Царь. — На то, что мои верные подданные позволят им и дальше засирать наши земли?!»
— Тебя только мусор волнует, что ли? — переворачивал я отсыревшие спальники, чтобы обнаружить за ними целую колонию жирных личинок.
«Вы и есть мусор! Самый что ни на есть! Вот смотри…»
Вздохнул, вылезая из очередной палатки ни с чем. А нет, несколько упаковок лапши быстрого приготовления откопал со стертым сроком годности. С тем же успехом можно сожрать первые попавшиеся грибы в надежде, что меня не вывернет наизнанку.
«…если бы я
