— Абиру никому тебя не продаст, потому что я его убью, — ответил Вольф. — Я должен уйти, Хрисеида, но мы вернемся, и очень скоро. Я приду другим путем. Жди и знай — я люблю тебя.

Хрисеида заплакала.

— Тысячу лет никто из мужчин не говорил мне этих слов! О, Роберт Вольф, я тоже люблю тебя! Но мне страшно! Я…

— Ничего не бойся, — произнес он. — В этом нет нужды, пока я жив. А умирать я не собираюсь.

Он окликнул Кикаху, и тот втащил его на крышу башни. Роберт встал и чуть не упал: от прилива крови у него закружилась голова.

— Идш уже спустился, — сказал Кикаха. — Я велел ему узнать, можем ли мы вернуться тем путем, каким пришли. Он должен выяснить, отчего в замке такой переполох.

— Думаешь, из-за нас?

— По-моему, нет. Тогда охрана поспешила бы к Хрисеиде. А они у нее даже не появились.

Спуск оказался более медленным и трудным, чем подъем, но Роберт и Кикаха спустились без происшествий. Фунем Лейксфалк поджидал их у окна, через которое они выбрались на стену.

— Они нашли убитого часового, — сказал он, — но нас не заподозрили. Из подземной темницы бежали гворлы. Они перебили множество ратников и забрали их оружие. Некоторым удалось с боем вырваться из замка.

Друзья выбежали из комнаты и быстро смешались с людьми, которые разыскивали гворлов. Им не удалось подняться по лестнице в башню, где сидела взаперти Хрисеида. Фон Элгерс лично распорядился, чтобы охрану там увеличили в несколько раз.

Пару часов они бродили по замку, знакомясь с расположением комнат. Друзья заметили, что хотя потрясение от побега гворлов несколько отрезвило тевтонов, те по-прежнему едва стояли на ногах. Вольф предложил вернуться в их покои и обсудить план возможных действий. Возможно, им удастся придумать что-нибудь действительно стоящее.

Их комната находилась на пятом этаже, окно располагалось ниже и наискось от бойницы сторожевой башни, где томилась Хрисеида. По пути им встретилось много мужчин и женщин, от которых разило пивом и вином; гости шатались из стороны в сторону, без удержу болтали и ничего не делали. В комнату трех рыцарей никто не входил, и ее никто не осматривал, потому что ключи были только у них и главного привратника. А тому сейчас и без них забот хватало. Но разве гворлы могли бы пройти через запертую дверь?

И все же, как только Роберт вошел в комнату, он понял, что они как-то пробрались сюда. В ноздри ударило затхлой вонью сгнивших фруктов. Он втолкнул спутников внутрь, быстро прикрыл дверь и обернулся, сжимая в руке кинжал. Кикаха тоже выхватил клинок и начал быстро осматривать комнату; его ноздри тревожно дрожали. Лишь фунем Лейксфалк ничего не понимал, хотя и он почувствовал гадкий, неприятный запах.

Вольф шепотом объяснил причину их беспокойства; идш подскочил к стене, где они оставили свои мечи, — и с удивлением застыл на месте. Подставки оказались пустыми.

Ни слова не говоря, Роберт медленно пошел в другую комнату. Кикаха последовал за ним, освещая дорогу факелом. Пламя затрепетало, по полу поползли горбатые тени. Вольф вздрогнул — показалось, что это гворлы.

Факел осветил комнату: тени растворились и превратились в безобидные контуры предметов.

— Они здесь, — тихо произнес Роберт, — они только что ушли. Но куда они могли деться?

Кикаха показал рукой на высокие шторы, закрывавшие окно. Вольф бросился к ним и несколько раз проткнул кинжалом пурпурную ткань. Но лезвие встречало только пустоту и каменную стену. Кикаха отдернул шторы — за ними никого не оказалось.

— Они забрались через окно, — сказал идш. — Но зачем?

В этот момент Роберт взглянул на потолок и выругался. Он отступил назад, чтобы предупредить друзей, но они уже смотрели вверх. Там, зацепившись ногами за массивный железный карниз для штор, висели вниз головой два гворла. Они держали длинные окровавленные ножи.

Один из них сжимал в руке серебряный рог.

Увидев, что их заметили, обе твари разогнули колени, ловко перекувырнулись в воздухе и мягко приземлились на ноги. Тот, что справа, пнул пяткой Вольфа. Тот прокатился по полу и вскочил, приняв боевую стойку. Кикаха сделал выпад ножом, промахнулся, и гворл почти в упор метнул нож в его руку.

Другая тварь бросила нож в фунема Лейксфалка. Лезвие попало идшу в грудь — рыцарь отлетел назад и согнулся. Но через несколько секунд выпрямился. Сквозь порванную рубашку блеснула сталь легкой кольчуги.

В этот момент гворл с рогом полез в окно. Друзья кинулись за ним, но не успели они сделать и двух шагов, как первый гворл набросился на них. Он снова сбил Роберта с ног, на этот раз кулаком. Как вихрь он налетел на Кикаху и, молотя кулаками, отогнал его назад. Идш с ножом в руке прыгнул на гворла, целясь ему в живот, но тварь перехватила его руку и выкрутила запястье — нож выпал, рыцарь застонал от боли.

Лежа на полу, Кикаха поднял голову и врезал пяткой по голени гворла. Тот упал, но перед тем как коснуться пола, оказался в объятиях Роберта. Они завертелись в странном танце, сжимая друг друга руками. Каждый пытался опрокинуть противника на спину или сбить с ног. Вольфу удалось перебросить тварь через бедро. Оба ударились о стену, но гворлу досталось сильнее: он со всего маху ахнулся затылком о каменную плиту.

Это на долю секунды оглушило его. Роберт успел крепко прижать к себе вонючее бугристое существо. Он изо всех сил сжал гворла, стараясь сломать ему позвоночник. Но тот оказался слишком мускулистым и крепким для подобного приема. В этот миг на него набросились с ножами двое других людей. Они несколько раз вонзили в него клинки и продолжали искать уязвимое место в этой жесткой, уплотненной хрящами шкуре, но Вольф остановил их.

Роберт выпустил гворла, и тот, истекая кровью, упал на пол с остекленевшим взглядом. Вольф переступил через него, выглянул в окно, высматривая убежавшего с рогом гворла. По подъемному мосту проскакал отряд всадников, который направлялся в сторону города. Свет факелов в руках воинов отразился от гладкой черной поверхности воды; отблески осветили стену, но по ней никто не спускался. Вольф повернулся к поверженному гворлу.

— Этого зовут Дискибибол, а второго называли Смилом, — сказал Кикаха.

— Смил, скорее всего, утонул, — произнес Роберт. — Даже если бы он мог плавать, его бы все равно сцапали водяные драконы. А плавать он не умел.

Вольф подумал об инструменте, который сейчас лежал в иле на