будет», а на мой вопрос будет ли приятно Исаев так и не ответил. И так, пока приглушённо не застонал уже он, остановившись резко и прижав меня к себе до боли в рёбрах, оставляя обжигающее чувство внутри. 

Держал так долго, не отпускал и не освобождал, пока я не попыталась свести напряжённые ноги. Несмотря на боль ощущая такое приятное чувство удовлетворённости оттого, что я смогла, выдержала и счастье, что вчера всё было не так. 

— Теперь приятно, — хрипло сказал Исаев, и повернув меня к себе спиной, уложил голову на плечо и скользнув тяжёлой рукой по груди, ноющему животу, коснулся пальцами между ног. 

Я сначала испугалась, слабо дёрнулась пытаясь избежать прикосновения, казалось, несущего только очередные болезненные ощущения, но муж успокоил. 

— Тихо милая, сейчас тебе тоже будет хорошо, как вчера, — нашёптывал на ухо, так приятно поглаживая между ног, что я моментально поддалась на его уговоры, с облегчением чувствуя, как боль почти уходит. Растворяется под натиском ласкающих пальцев мужа. 

Я так хотела вновь испытать то сладкое чувство всепоглощающей эйфории, что забыла про всякий стыд. Сдерживала желание свести ноги и убрать руку мужа, уже точно зная, что если этого не делать, то вот-вот за тем движением его пальцев или за следующим меня накроет волной оргазма. 

Я стонала от этих срывающих дыхание захватывающих и чудесных ощущений. Расплёскивала бурлящий поток воды, неосознанно пытаясь за него ухватиться, то впивалась в руку мужа, крепко держащую меня за живот, пока меня не накрыло. Ноги сами сошлись вместе, меня выгнуло от пронзительного потока удовольствия, и я застонала, опять слыша свой стон и слова благодарности внезапно слетевшие с губ словно со стороны. 

— Пожалуйста, — засмеявшись, ответил Исаев, — Обращайся, — мягко поцеловал меня в висок и держал при себе, пока я приходила в себя.

Утро началось неспешно с вкуснейшего завтрака снова в номер. Половины блюд я даже в глаза не видела и опять объелась, как с голодного края без всякого смущения. Следить за мной было некому, муж всё время моего бессовестного чревоугодничества прокопался в планшете. Только и делал, что хмурился, щурился, прикусывал губу делая записи в блокноте и изредка отпивал кофе из маленькой чашки. 

Я ему не мешала, хоть и хотела спросить, чем мы займёмся сегодня и когда пойдём на море. Видела, как он сосредоточен и понимала, что занят, да и рот мой вечно был полным, а с набитым ртом разговаривать нельзя. А в момент поймала себя на том, что мне нравится наблюдать за своим деловым мужем. 

— Позавтракала? — спросил Исаев, на секунду отвлёкшись от планшета. 

— Да, — вздохнув, оглядела стол.

Вот уже всё перепробовала, объелась, но рука сама собой потянулась за очередным бутербродом с авокадо и красной рыбой. Затолкала его в рот, с мыслью о том, что плаванье отнимает много сил и до обеда самое то. 

— Собирайся, на море пойдём, — велел муж, поднимаясь из-за стола.

Никак не могла привыкнуть к тому, что убирать за собой ничего не нужно. Руки, как и к фантастически вкусному и неповторимому бутерброду сами тянулись к грязным тарелкам. Составила их хотя бы стопочкой, а оставшийся бутерброд и несколько маленьких пирожных уместила на блюдце, прибрав в холодильник. Хотела потом съесть, чего добру пропадать? 

Как оказалось, у гостиницы, где мы жили, был собственный пляж с отдельной зоной для отдыхающих. Здесь было тихо и малолюдно, а шезлонги с зонтиками словно по линеечке были выставлены. Каждая пара на приличном расстоянии друг от друга.  

Анатолий озаботился не только специальными чешками для нас, но и крем для загара у него имелся. Едва я скинула сарафан оставшись в купальнике и хотела бежать к воде, муж сразу меня придержал. 

— Куда? — схватил за руку и заставил сесть рядом, — Сгоришь ведь, — ворча, Исаев достал из своей сумки золотистый тюбик.  

— Ну я же не городская, куда сгорю? Я ещё в первое лето своё загорела, и ненамного светлей тебя, — спорила, но спину под руки мужа подставила. 

Хочется ему меня помазать?

Пусть, а от меня не убудет.

— Так ты морской загар с деревенским не равняй, моргнуть не успеешь, как обгоришь, — умничал Анатолий, тщательно натирая кремом все открытые участки моего тела. Даже лицу досталось и ушам. 

Когда меня от солнца обезопасили, я с позволения мужа рванула к морю. Господи какая же это мощная энергия! От одного только вида дух захватывало и меня окутало безграничным чувством благодарности моему мужу, за то, что привёз меня сюда. Эмоции накрывали с головой, хохотала от счастья, качаясь на мягких ласкающих волнах, любуясь красивейшими горами вдали и солнцем над головой. Это было так странно и необычайно прекрасно, ощущать себя маленькой точкой рядом с этим тёплым морем и кавказскими горами, наполняясь при этом силой увиденного. 

Глава 14

Последующие две недели в Сочи были такими насыщенными, что вернувшись в посёлок я всё ещё жила под впечатлением. Особенно горные качели не выходили из головы. Невероятное чувство страха вперемежку с восторгом, когда летишь над ущельем и одинаково как боишься, так и хочешь полюбоваться красотой. 

Мне так хотелось поделиться своей радостью с мамой, но муж по возвращении домой торопил с документами. Нужно было сменить паспорт в течение месяца после свадьбы, а две недели были потрачены в Сочи и в итоге  я не смогла сразу дойти до родного дома. Лишь став по документам Исаевой, освободившись я пришла к маме. Именно к маме, потому что отец с братьями меня вообще теперь не интересовали. Кроме Славы, конечно, но его дома тоже не было.

Пришла я к маме с подарками из Сочи, и несколькими сотнями фотографий, выпросив у мужа планшет, чтобы их показать на большем экране чем мой новенький телефон. 

— А вот эту посмотри, красиво как, это морская прогулка, — показывала маме фотографию с яхты. 

— Рыбачили? — спрашивала мама, без остановки улыбаясь. 

— Да, там дальше, вот, — пролистала чуть вперёд, пропуская однотипные фотографии, — Это рыбка называется ставрида, нам её прям там на яхте и приготовили. Вкусная, — облизнулась даже, вспоминая её вкус. 

— Здорово, я так рада за тебя, — мамочка сияла от счастья и