Я проснулась глубокой ночью от какого-то громкого звука. Медленно сев в кровати, осмотрелась и поняла, что я сейчас находилась совсем в другой комнате. В отличие от комнаты Ягуара, здесь в центре был большой фонтан, в чаше которого благодаря прозрачному потолку отражалась полная луна. Это было настолько красивым зрелищем, что я ненадолго застыла от восхищения с открытым ртом.

Сама комната была очень просторной, с высокими сводчатыми потолками, которые подпирали колонны, выкрашенные в золотой цвет, насколько я могла судить об их цвете при свете бледной луны. Красиво разрисованные стены и богатая мебель с традиционной для востока вышивкой. Все говорило о высоком статусе владельца комнаты и его прекрасном вкусе.

Неожиданно комнату осветил свет вспыхнувшей на небе молнии. Вслед за ней ударил гром, от которого я непроизвольно вздрогнула всем телом.

– Испугалась? – тихо раздалось у меня за спиной, а потом мужские ладони накрыли мои голые плечи.

Левое плечо обожгло ласковым поцелуем, от которого все тело натянулось, как тетива лука. Мои волосы смахнули на правое плечо, чтобы они не мешали Намурону медленно и сладко склонять меня на путь разврата. Волна возбуждения взвихрилась внизу живота, пульсируя приятной болью. По коже пробежали мурашки, в горле пересохло от волнения. Мужские пальцы обхватили мою грудь, сжимая соски и заставляя меня громеко застонать. Волшебник, маг и чародей. Вот кто Намурон. Он знает как, он знает, где и с какой силой. Он знает, как долго и как медленно или быстро.

Шум дождя врывается в комнату, немного отрезвляя меня от умелых ласк богатого шейха. Я быстро вырываюсь из его рук и оборачиваюсь к нему лицом. Мне хочется видеть в этот момент его глаза, видеть, как я ему желанна. Луна освещает его лицо, делая его более хищным и властным, чем при ярком солнце. Его глаза сверкают, как маленькие брильянты, жадно всматриваясь в мое лицо, ища ответы на свои вопросы.

Он спрашивал, испугалась ли я грома? Разве можно чего-либо бояться, когда с тобой в постели лежит такой мужчина, от которого кровь в венах закипает от желания, а сердце рвется из груди от любви?

Люблю ли я его? Конечно же, да. Стоит ли ему об этом знать? Конечно же, нет.

Я прошлась взглядом по его торсу и судорожно вздохнула. Как же мне сейчас хотелось провести пальцами по его коже. Почувствовать ее упругость и шелковистость. Обнять Намурона, прилипнуть к нему жадной пиявкой, которая черпала бы из него силу и энергию. Во мне боролись два чувства. Сдержанность и решительность.

– Это моя новая комната? – просто чтобы что-то сказать, спросила я у Намурона.

– Наша, – с легкой улыбкой ответил он, потянув на себя шелковое покрывало, которое я прижимала к своей обнаженной груди.

– Что это значит? – вцепившись в мягкую ткань, спросила я, пряча ответную улыбку.

– Это была комната моих родителей, – начал Намурон, практически подтянув меня вместе с золотым покрывалом к себе. – Когда мама погибла, отец запер ее и запретил, кому бы то ни было здесь жить. Однажды он сказал мне, что если я встречу девушку, ради которой мне захочется измениться, то он отдаст мне ключи. Отец очень любил маму, и поэтому считал, что здесь должны жить только те сердца, которые бьются в унисон.

От его слов у меня закружилась голова. Не это ли значит, что он меня любит? Пусть он пока не говорит открыто эти древние как мир слова, но он на правильном пути.

– Я нравлюсь тебе? – спросил он меня у самого уха, обдав горячим дыханием кожу щеки.

– Да, – тихо ответила я, не скрывая от него правду своих чувств.

– Я так и думал, – самодовольно улыбнулся он, накрывая мои губы в обжигающем поцелуе.

Сдернув с меня надоевшее ему покрывало, Намурон сажает меня на свои бедра. Зарываясь в мои волосы пальцами одной руки, он накручивает их себе на руку и, приподняв над собой второй рукой, опускает меня на свой уже твердый горячий орган. Судорога удовольствия проходит по позвоночнику и ударяет мне в голову. Рык, больше похожий на рык животного, вырывается из его груди. Мои соски твердеют в ответ на его стоны удовольствия. Его губы обхватывают одну из горошин и втягивают в себя.

Я жадно набрасываюсь на его волосы, выгибаясь дугой. Намурон яростно нанизывает меня на себя. Внутри меня назревает вулкан, от которого нет спасения. Мне так хорошо, что я судорожно цепляюсь за его мощную шею и впускаю туда свои коготки. Мужчина подо мной еще громче рычит и терзает мне чувствительные соски. Обхватив меня за талию обеими руками и откинувшись назад, он увеличивает скорость движений внутри меня. Наши стоны разносятся по комнате под шум дождя и грома.

В глазах проносятся кометы и взрываются звезды. Его плоть такая огромная, и в то же время – нужного мне размера. Мышцы внутри крепко обхватывают его со всех сторон. Приближающийся оргазм накатывает на меня, как морские волны на песчаный берег. Мои стоны превращаются в крики. Намурон резко садится, но не прекращает двигаться во мне, как умалишенный.

– Посмотри на меня, моя Сладкая, – хрипит он от удовольствия. – Покажи мне силу своей страсти, откройся, не сдерживайся.

Его слова разрывают мою сдержанность в клочья. Вцепившись в его крепкие плечи, как в спасательный круг, я начинаю улетать в страну блаженства. Глядя прямо в мои глаза, он громко стонет и яростно кончает внутрь меня. Его семя ударяет в неведомую мне точку, от которой я снова получаю – второй уже по счету – оргазм, но такой крышесносной силы, что едва не лишаюсь сознания.

Но на этом Намурон не останавливается. Он быстро перекручивает меня в воздухе и ставит на колени и локти поверх простыней. Снова возбужденная плоть врывается в меня, как таран в закрытые ворота. Его движения кругообразны, глубоки и сладко болезненны. Я прикусываю покрывало зубами, надеясь приглушить собственные крики, которые сами вырываются из груди помимо моей воли. Мужские пальцы вцепляются в мои бедра, помогая удерживать меня на месте.