в полкилометра Вратарь уверенно вкладывал пулю в голову мишени, а в лесистой местности дальше и не требовалось. Снайпер–противотанкист бронебойной пулей пробивал навылет ствол сосны среднего диаметра.

Из остальных бойцов Матвей отобрал троих наиболее подходящих и, после получения из мастерской пехотных гранатомётов, начал профильное обучение. Вооружение оказалось весьма увесистым, особенно из–за, крепившегося за спиной литиевого аккумулятора и, расположенного на ремне, у бедра, подсумка с боеприпасами. Поэтому в гранатомётчики отбирались ребята покрепче: Весло, Гимнаст и Лучник. Как и ожидалось, особый талант к баллистическому оружию проявился у Лучника.

Оставшиеся с обычными винтовками красноармейцы были определены в оруженосцы к гранатомётчикам. На их плечи ложился груз боекомплекта, и возлагалась обязанность обустройства замаскированной позиции для стрельбы. Кстати, гранаты можно было кидать из закрытой позиции, по навесной траектории. Железные стрелы тоже так возможно метать, но пока что у стрелков не имелось достаточных навыков для таких фокусов, разве только, если забрасывать «гвоздями» марширующие по дороге пехотные колонны.

Основным преимуществом партизанских баллист являлась их очень малая шумность выстрелов, а главное — отсутствие порохового дыма и яркой вспышки. После получения приборов ночного видения, Матвей собирался начать занятия по скрытной ночной стрельбе. С сотни метров разобраться в лесу, откуда же в темноте прилетела граната или стрела — практически невозможно, особенно, при условии маскировки шума спущенной тетивы звуками ружейного огня и взрывами гранат.

Вратарю же помогал сам Кадет, так как умел владеть парагвайским ружьём лучше всех, да и пока что приказом комбата функция противотанкиста возлагалась на него. Матвей рассчитывал осуществлять командование вверенным ему отделением с помощью четырёх раций. Одну он взял себе, а три распределил между, пока вооружёнными только обычными «мосинками», командирами боевых троек, которые одновременно помогали гранатомётчикам с выбором позиций и намечали цели для стрельбы. Третьими бойцами в группах были снайперы.

Неделя напряжённой подготовки пролетела быстро. В воскресенье вечером Матвей созвонился из воинской части с директором комиссионки и узнал место встречи с торговцами оружием. Бандиты предложили подъехать к развалинам барской усадьбы, расположенной рядом с просёлочной дорогой, что шла от города к северным посёлкам. Директор подробно разъяснил, как туда добраться. При этом отдельно предупредил, чтобы фраерок не совался раньше вечера и не бродил в окрестностях усадьбы, иначе сделка сорвётся.

Вернувшись в лесной лагерь, Матвей собрал у костра военный совет и обрисовал ситуацию своим бойцам. На этот раз, даже караульный расположился на краю освещённой огнём костра полянки.

— Товарищи красноармейцы, комбат поставил перед нами задачу наилучшим образом подготовиться к ведению боевых действий, — сидя поджав ноги и глядя на пляшущие языки алого пламени, начал агитационную речь командир отделения. — Помимо обученности, немалую роль в повышении боевых качеств воина играет его вооружение и экипировка.

— Ага, с мощной оптикой и длинноствольным ружьём даже я в сносные стрелки выбился, — хохотнув, поддержал мысль командира Вратарь.

— Однако для скоротечного ближнего боя нам не хватает коротких стволов, — изрёк очередную аксиому Кадет. — Автоматов нам пока достать не удастся, но вот револьверами разжиться вполне сможем.

— Старлей грозил, что ничего с армейского склада нам больше не перепадёт, — напомнил Шах.

— Значит, придётся самим добывать оружие в бою, — развёл руками Кадет.

— Так от нас до порядков врага несколько тысяч вёрст, — махнул ладонью в сторону укрытого ночным мраком леса Марафонец.

— Зато, до беспорядков рукой подать, — грустно улыбаясь, просветил товарищей Кадет. — Вооружённых врагов и в нашей округе полно. С началом войны повыползали из тёмных нор упыри всех мастей. Негоже, уходя на фронт, оставлять у себя в тылу недобитого врага. Конечно, всех шакалов перестрелять у нас нет времени, но, слегка проредить свору падальщиков, мы успеем. Заодно и револьверы себе добудем, а главное — прольём первую кровь.

— Первую кровь? — передёрнув плечами, брезгливо поморщился Марафонец.

— Воин, ты когда–нибудь свинью ножом резал? — задал встречный вопрос Кадет.

— Не приходилось, — втянул голову в плечи городской паренёк.

— А думаешь, что врага в окопе будет легче первый раз заколоть? — глянул прямо в глаза смутившемуся новобранцу командир. — Так вот, чтобы нервы не подвели и рука не дрогнула, нужна психологическая подготовка. Секундная заминка в бою может стоить тебе и твоему товарищу жизни. Вспомни, сколько ты мялся, когда собирался с духом, чтобы проползти вдоль стрельбища под свистящими над головой пулями. Вот так же теперь будешь медлить, прежде чем пулю в живого человека всадить. А вражий солдат уже вкусил крови, фашист половину Европы с боями прошёл, он, не задумываясь, поймает твою суетящуюся тушку в рамку прицела и нашпигует пулями. — Кадет обвёл взглядом тесный круг бойцов у костра. — Вы слышали последние сводки Информбюро? Наши войска пятятся под напором врага по всему фронту. Неужто считаете, что трусят наши красноармейцы?

— Фашистов намного больше, чем наших парней, — с сожалением вздохнул Шах. — Да и наши войска к внезапному нападению не были готовы.

— Не были готовы, — подняв указательный палец, выделил главное Кадет и поделился мудростью бывалых солдат Первой мировой войны: — Ветераны рассказывали, что больше всего потерь необстрелянные полки несли в самом первом бою. Ибо как бы хорошо не обучили новобранца сражаться, первая реальная схватка с врагом — самая опасная и волнительная. Так было во все времена и у всех воинов. — Кадет поднял из травы пёрышко, оставшееся от ощипанного тетерева, недавно зажаренного на огне костра, и засунул украшение за отворот пилотки, поближе к красной звёздочке. — Вот также в древности сидели у костра индейцы, готовясь к предстоящей кровавой схватке с врагом. Также смотрели на звёзды, не ведая, увидят ли их свет следующей ночью или навеки погрузятся в холодный мрак потустороннего мира. Пограничники и войска передовой линии, ценой своей жизни, дали чуток больше времени тыловым частям для подготовки к войне. Павшие в неравном бою герои взирают с небес на нас. И будет жаль, если кто–то из новобранцев растеряется в первом бою и обесценит принесённую священную жертву.

— Кадет, для тебя это будет тоже в первый раз? — уловил особую интонацию в голосе молодого командира Шах.

— Меня десять лет готовили к смертельной