не был. Столь странное утверждение можно объяснить тем, что оба государя, чтобы сделать инквизиторов более почтенными, сочли уместным даровать им звание, связанное с почестями, которыми пользовались настоящие королевские духовники.

Расширение полномочий Торквемады

А в 1486 году папа Иннокентий VIII еще более расширил полномочия Торквемады, назначив его на должность генерального инквизитора Каталонии и Валенсии. Фактически с этого момента Торквемада стал главой инквизиции практически всей территории, которую мы сейчас называем Испанией. «Неохваченным» оставался лишь так называемый Гранадский эмират (Reino de Granada) – последнее исламское государственное образование на территории Пиренейского полуострова.

Историк Леонар Галлуа утверждает: «Принести в жертву евреев и мавров – этого было недостаточно для фанатика Торквемады; его дерзость дошла до того, что он стал судить епископов Сеговии и Калаорры, которые пользовались всеобщим уважением, а все их преступления состояли лишь в том, что они были обращенными в христианство евреями»[210].

В самом деле, папская булла от 25 сентября 1487 года лишила митрополитов права принимать апелляции на приговоры епархиальных епископов и их викариев (наместников, не имеющих своей епархии) и облекла этим правом генерального инквизитора. По словам священника и историка инквизиции Хуана Антонио Льоренте, «эта новая привилегия внушила столько тщеславия Торквемаде и его делегатам, что с этого времени они стали считать себя выше епископов»[211].

Более того, Торквемада даже позволил себе судить за ересь самих епископов, которые, по определению все того же Хуана Антонио Льоренте, «в делах веры являются законными и компетентными судьями по божественному праву, и никто, даже папа, не может отнять у них того, что они получили от Святого Духа»[212].

Римский папа Иннокентий VIII

Тем не менее Торквемада первым подал пример привлечения к суду епископов. Не довольствуясь получением от Сикста IV бреве от 25 мая 1483 года, запрещавшего епископам, происходившим от еврейских предков, браться за расследование дел инквизиции, он решил привлечь к суду двух епископов.

Его жертвами стали дон Хуан Ариас де Авила, епископ Сеговии, и дон Педро де Аранда, епископ Калаорры. Торквемада известил о своем решении папу, который написал ему 25 сентября 1487 года, что один из его предшественников Бонифаций VIII (в миру – Бенедетто Каэтани) запретил прежним инквизиторам судить епископов, архиепископов и кардиналов. А посему он посоветовал Торквемаде сообразоваться в своих действиях с этим законом.

Но Торквемада все равно начал тайно следить за вышеназванными епископами. Ему несвойственно было уклоняться от своих обязанностей. Всегда, в любом деле, он любил изучить все до мелочей, каждую деталь, лично следил за разбором дела, за допросами и показаниями, и все для того, чтобы составить себе твердое представление и принять в соответствии с ним непреклонное окончательное решение. Именно поэтому Торквемада распорядился вести слежку.

Папа, со своей стороны, с радостью увидел, что рождается благоприятный предлог для того, чтобы вмешаться в испанские дела. И он послал в королевство Изабеллы и Фердинанда своего чрезвычайного нунция (посланника) Антонио Паллавичини, епископа Турне, достигшего затем звания кардинала.

Прибыв в Испанию, Антонио Палавичини получил информацию и соединил ее с имевшейся в руках у Торквемады. После этого он вернулся в Рим, где шел процесс двух епископов, которых папа вызвал в Рим для предъявления обвинения, и они должны были предпринять защиту.

Дон Хуан Ариас де Авила был сыном Диего Ариаса де Авилы, еврея по происхождению, который крестился после одной из проповедей знаменитого богослова и проповедника Висенте Феррера, умершего в 1419 году. После этого он стал главным счетоводом (contador mayor) королей Хуана II и Энрике IV. Последний возвел его в дворянское достоинство, дав ему во владение замок Пуньонростро близ Сеговии и некоторые другие местности, а также титул гранда Испании.

По словам Хуана Антонио Льоренте, «все это нисколько не импонировало Торквемаде»[213].

В результате по его приказу были произведены дознания, из которых можно было заключить, что Диего Ариас де Авила умер в ереси иудаизма (он якобы снискал доверие короля Энрике и щедро жертвовал на церкви, но при этом назначал своих бывших единоверцев, несмотря на запрещения кортесов, откупщиками податей). Цель Торквемады состояла в осуждении его памяти, в конфискации имущества, в извлечении из могилы останков и в сожжении их вместе с его изображением.

Так как в подобных делах вызываются на суд дети покойного, дон Хуан Ариас де Авила был обязан явиться для защиты своего отца. В 1490 году он отправился в Рим, несмотря на свой преклонный возраст, после тридцатилетнего служения на епископской кафедре Сеговии. Он был очень хорошо принят папой Александром VI, который в 1494 году даже избрал его для сопровождения своего племянника, кардинала Монреале, в Неаполь, куда он отправлялся для коронации короля Фердинанда II. Дон Хуан Ариас де Авила вернулся в Рим и умер там 28 октября 1497 года, оправдав память своего отца и не дав возможности Торквемаде произвести покушение на его собственную свободу.

Дон Педро де Аранда, епископ Калаорры, не был так удачлив. Он был сыном Гонсало Алонсо, еврея, крестившегося во времена все того же знаменитого Висенте Феррера. Гонсало Алонсо имел удовольствие видеть назначение епископами двоих своих сыновей. Его второй сын стал епископом Бургоса, потом архиепископом Монреале на Сицилии, а Педро де Аранда был назначен епископом Калаорры в 1478 году.

И все-таки в 1488 году он явился предметом тайного следствия, руководимого Торквемадой, целью которого было доказать, что Гонсало Алонсо умер иудействующим еретиком.

Хуан Антонио Льоренте пишет:

«Достаточно было, чтобы какой-либо обращенный еврей умер богатым и счастливым – тотчас пытались породить сомнения в его правоверности. Зложелательство по отношению к потомкам евреев было так же велико, как и стремление их преследовать и обогащать государственную казну их достоянием»[214].

Дело Гонсало Алонсо вели инквизиторы Вальядолида и епархиальный епископ (им был тогда епископ Паленсии). Но дон Педро де Аранда побывал в Риме и получил от папы Александра VI бреве от 13 августа 1493 года, которым это дело передавалось в руки дона Иньиго Манрике де Лара, епископа Кордовы, и Хуана де Сан-Хуана, приора бенедиктинского монастыря в Вальядолиде. Они должны были произнести приговор по