Зря я все-таки с ней связался. Очень зря. Десять минут спонтанного перепихона не стоят того геморроя, что она может при желании мне устроить. Родителям ляпнет — проблем не оберешься, Дашке расскажет — вообще туши свет. Попробуй-ка объясни, что это было еще до того, как завис на девочке-ромашке. Не поверит. И пошлет далеко и надолго, а я никак не готов отпускать эту любительницу экстрима на волю. Даже сейчас, едва отправив ее домой, уже хотел вернуть обратно.

Давно меня так не накрывало. С тех пор как, как Катька в детском саду променяла меня на рыжего Леху. Шутки шутками, но не привык я из-за отношений так напрягаться. Всегда налегке, не оборачиваясь, ни о чем не переживая. С Дашкой как-то не так. Какой-то червяк внутри сидит и грызет, мешая привычному пофигизму. И думаю, про нее чаще, чем про всех остальных вместе взятых, и ощущения странные, на грани. Кого бы я еще потащил с собой прыгать на батуте? Рыжову?! П-ф-ф! Нет, конечно! Да и никого другого тоже бы не позвал. Только с Дашкой захотелось нелепого веселья, сахарной ваты и каруселей.

Дурак. Однозначно.

К Алене приехал, когда часы уже показывали половину второго. Весь дом утопал во мраке, и только ее окно тускло светилось сквозь плотно задернутые шторы. Ее родители опять зависали у моих, так что можно не беспокоиться, что нашему разговору помешают любопытные уши и мастера давать всяческие советы.

Не испытывая никакого желания общаться, я набрал ее номер и долго слушал нудные гудки, попутно ругая самого себя. На фиг я сюда приехал? Лучше бы с Дашкой еще покатался. Веселее и приятнее, чем вот это вот все.

Гудки сменились хладнокровным «Абонент не отвечает». Ну и хрен с ним. Не отвечает — его проблемы. Но только я завел машину, чтобы по-быстрому укатить отсюда, как Рыжова перезвонила сама.

— Чего надо? — начала сходу, без приветствия.

— Соскучился, блин, — огрызнулся я.

— Серьезно? Ты нашел для меня время в своем напряженном графике? Наверно, пришлось оторваться от какой-нибудь зазнобы?

— Пришлось.

— Да это просто счастье какое-то! — прошипела сквозь зубы.

— Я не понял, ты мне решила мозги вынести?

Она замолкла, только сопение недовольное раздавалось в трубке. Потом тяжело вздохнула и уже совсем другим тоном произнесла:

— Зачем звонишь?

— Поговорить хочу.

— О чем?

— Понятия не имею.

Самый идиотский разговор из всех возможных. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.

— Отлично, — фыркнула Алена.

— Это ты мне сегодня названивала. Вот пришел выяснить, что это за хрень такая была.

— Пришел? — удивилась Рыжова.

— Приехал. Как дурак, стою возле твоего дома, и думаю, на хрен оно мне все сдалось.

Штора на окне тут же отъехала в сторону, и на фоне светлого проема замаячил темный силуэт Рыжовой.

— Чего смотришь? — проворчал я, — выходи.

— Лучше ты сам заходи, — как-то невнятно затараторила Алена, и до меня донеслись торопливые шаги.

— Я не настроен по гостям ходить, — попытался отказаться, но потом подумал, что если сам зайду, то в любой момент просто повернусь и уйду, а если она в машину сядет, то придется волоком вытаскивать, — а вообще-то давай зайду.

Телефон выключил, из машины вышел и поплелся к калитке. За забором надрывался здоровенный самоед Чарли. Между прочим, родной брат нашего Сэма, в один день у заводчиков брали. Только наш вышколенный, по струнке ходит, а этот пустобрех невозможный.

— Он все время у вас так голосит? — спросил я, когда Алена распахнула калитку.

— Он просто на чужих так реагирует. Не привык еще к тебе. Вы подружитесь…

— Да. Бегу и падаю, — исподтишка показал псу неприличный жест и так глянул, что он заткнулся. То-то же.

Мы прошли в дом, на кухню. Алена тут же начала суетиться — ставить чайник, греметь чашками, что-то искать на полках, а я уселся на высокий стул у барной стойки и потребовал:

— Давай, рассказывай, что за звонки посреди ночи?

— Оторвала от чего-то важного? — тут же подобралась Рыжова.

— Оторвала, — кивнул я.

— И от чего же? Или точнее от кого?

Этот ее интерес к тому, чем я занимаюсь, начинал откровенно раздражать. Слишком много вопросов для того, кто не занимает и сотой доли процента в моих мыслях.

— В шахматы играл. На раздевание.

Алена тут же скользнула взглядом по моим плечам и нахмурилась:

— Поэтому у тебя футболка наизнанку?

— К тебе торопился, — хмыкнул я и стянул ее через голову. Вывернул, отряхнул и снова надел, — довольна?

Алена растеряно, не отрываясь, продолжала смотреть на мою грудь. Я щелкнул пальцам, пытаясь привлечь ее внимание.

— Очнись! Рыжова! Ку-ку! Я приехал не для того, чтобы ты на меня как блаженная пялилась. Жду объяснений твоему навязчивому вниманию к моей скромной персоне. Это раз. И еще нам с тобой надо уладить несколько спорных вопросов, чтобы потом они не выскочили в самый неподходящий момент. Это два.

Она отвела взгляд и кивнула. Такая покладистость царапнула своей неестественностью.

— Ну так чего ты хотела?

Она усмехнулась и глянув хитро исподлобья начала расстёгивать пуговицы на домашнем платье.

— Тебя и хотела.

Ну начинается.

— Ален…

— Ты пропал. Не звонишь. Не пишешь.

— А должен? — равнодушно наблюдал за тем, как последняя пуговица блеснула, прежде чем скрыться в прорези петли.

Платье небрежно съехало по острым худым плечам и темным облаком опустилось к ногам.

Да. Сиськи у нее действительно красивые. Больше Дашкиных. Стоячие, идеально круглые, с темными сосками.

Небрежно облокотившись на стойку, я наблюдал за тем, как она медленно подходит, не отведя темного, полыхающего взгляда. Как большая изящная кошка, вышедшая на охоту.

— Нравится? — провела кончиком ногтя по моей щеке.

Я, чуть склонив голову, оценивающе рассматривал ее богатство.

— Норм, — коротко кивнул и потянулся к вазе, в которой лежали мандарины.

Алена подошла еще ближе. Встала вплотную, так, что мое колено оказалось аккурат между ее белых ляжек. Я продолжал невозмутимо чистить мандарин.

— Можно мне кусочек, — она взяла дольку. Провела ей по губам, прикусила, языком провела, слизывая капли яркого сока, — ммм, вкусно.

Призывная улыбка на влажных губах, в глазах откровенное предложение…

— Прости, Ален, вот это все, — взглядом указал на сиськи, — меня не интересует. На, лучше скушай мандаринку.