— Ну конечно!

Катя успокоилась и прижалась к своему кавалеру:

— Прости меня, я так испугалась, что ты меня обманул. Больше всего на свете я ненавижу вранье и предательство!

— Я тоже! Можно я вернусь к своем призу? — улыбаясь спросил юноша.

— Можно, — протянула девушка краснея.

Но юбка-карандаш, плотно обтягивающая бёдра девушки, была на столько неудобной, что малышке пришлось скрутиться в пояснице.

— Котенок, скажи, ты веришь, что я тебя не обижу?

— Верю, Саша.

— Тогда снимай юбку и садись нормально, ты себе спину так сломаешь.

— Юбку? — девушка застыла в нерешительности, потом улыбнулась, встала, повернулась к нему спиной и, расстегнув молнию сбоку, сбросила ее на пол.

Восторженный взгляд парня заскользил по нежной коже девушки вниз, замирая на белом лоскутке ткани, прикрывающем манящие ягодицы. Тяжело сглотнув, Саша замер. Вопреки ожиданиям, вместо обыкновенных советских сатиновых трусиков, он увидел воздушное кипенно-белое кружево. Очевидно, что это деталь комплекта и именно сейчас ему захотелось воздать хвалу чехам, за столь приятное дополнение к умопомрачительной фигуре Кати. Она быстро развернулась и села на колени юноши, плотно обхватив его талию коленями.

— Так хорошо? — поинтересовалась она с волнением. И не дожидаясь ответа добавила: — И помни, ты обещал, только грудь!

— Котенок ты такая смелая! — удивился ее кавалер.

— Вообще, я трусиха! Но я тебе очень верю, и… — она замолчала. — Я тебя очень…

—…люблю! — закончил за нее Старик-Саша.

Через час, они быстро оделись и побежали домой к Ивановым. Счастливые и довольные.

— Катюш, у меня предложение. Давай приготовим необычное блюдо.

— Сашенька, я с удовольствием! Но я испачкаю свою одежду!

— А ты снимай юбку и блузку и надевай мой белый халат. Дома кроме нас все равно никого нет, — предложил юноша.

— Отлично! Я сейчас! — и она убежала в комнату Саши. Когда она вернулась, юноша уже раскатывал тесто, которое заранее купил в кулинарии.

— А что это будет? — спросила с любопытством Катя, приобнимая парня и заглядывая ему через плечо.

— Это… это будет кулебяка, — соврал Старик-Саша, потому что готовил пиццу, о которой здесь еще не знали.

«Бедные дети. Такого удовольствия были лишены. Сейчас ни одна туса без неё не состоится. Пицца, картошка-фри, чипсы и прочая гадо… вкуснятина».

Ему немало пришлось поломать голову, да побегать по магазинам, в поисках необходимых ингредиентов. Во- первых, такой простой компонент как кетчуп. Ясно, что под таким названием в то время в магазинах ничего не было, а просто томатная паста не годилась. И он вспомнил, что когда ездил студентом на консервные заводы, будучи студентом, там готовили соленую томатную пасту, которую, собственно, потом и назвали кетчупом. Он нашел такую пасту, и она вполне подошла. Вместо сыров моцарелла и пармезан, он натер обычный сыр голландский. Голландским он был, естественно, только по названию, а изготавливал его местный молокозавод. Конечно же, придерживаясь определенной рецептуры. На замену салями, сгодилась сухая колбаса «Столичная». Ну а перец, помидоры и грибы имелись в магазине в свободном доступе.

Включив заранее газовую духовку, он поручил своей подружке: тонко нарезать колечками колбасу, натереть сыр и измельчить овощи. Тем временем сам, он сделал на полученном раскатанном блине теста бортики по краям и аккуратно перенес его на, смазанный маслом и присыпанный мукой, противень. Далее нанёс тонкий слой соленой томатной пасты. К этому времени Катя отчиталась, что все сделала. Он разложил кружки колбасы равномерным сплошным слоем, посыпал сверху сыром и уже сверху украсил нарезанными овощи.

Убедившись, что духовка достаточно нагрелась, он ловко подхватил подготовленный противень и впихнул его внутрь.

— Теперь ждем двадцать минут, — скомандовал он девушке.

— А что мы будем в это время делать? — спросила она, кокетливо ведя плечиком.

— Ясно что! — и он, крепко обняв девушку, начал жарко целовать. Катя и не думала сопротивляться. Ей это нравилось так же как и ему. Поцелуй длился так долго, чувственно и страстно, что они не сразу отреагировали на дребезжание дверного звонка.

— Папа пришел, — нехотя оторвавшись от девушки, едва слышным голосом, выдавил Саша.

— Как он не вовремя, — улыбнулась Катя, — я пойду переоденусь.

— У нас гости? — поинтересовался отец, заметив в коридоре женские босоножки.

— Да, Катя.

— Понятно. Как прошло твоё выступление? — он принюхался. — А чем это так вкусно пахнет?

— Выступление прошло замечательно. Это кулебяка! Решил попробовать что-то новое, — ответил сын, — мой руки, сейчас будем ужинать.

В это время, из комнаты Саши вышла Катя, снова одетая в свою строгую блузку и юбку карандаш. Волосы собранные на макушке в высокий «конский хвост» завершали образ окончательно.

— Здравствуй, Катя! Как твои дела? — губы отца, впервые за вечер, растянулись в лукавой улыбке.

— Здравствуйте Сергей Николаевич! Спасибо! Все хорошо! Сегодня Саша всем показал на Ученом Совете какой он талантливый! — ответила с гордостью за своего парня девушка.

— Хорошо, я очень рад. Мою руки и за ужином все расскажете.

Когда отец помыв руки и, передавшись в домашний спортивной костюм, вошел на кухню, его взору открылось нечто непривычное. Во всяком случае его супруга ранее ничем подобным его не баловала. В центре стола стоял противень с пиццей, которую его сын назвал кулебякой. На плите закипел чайник, и Катя заварила очень ароматный чай. Все дружно уселись за стол.

Короткая заминка и…

— А как это есть? — спросили хором отец и Катя.

— Показываю! — Саша театрально взмахнул ладошками, мол, один момент, взял нож и разделил пиццу на восемь секторов ровными пересеченными линиями. Взяв один треугольник в руку и сложив его вдоль пополам, он эффектным жестом сунул его в рот и со смаком надкусил.

— М-м-м! Очень вкусно, — промычал он. — Ну чего вы? Налетайте!

— Мог бы за мной и поухаживать, — обиженно проворчала Катя, — всем вам мужикам сначала пожрать, и только потом все остальное…

Мужчины переглянулись, а Катя добавил: — Так моя мама говорит.

— Котенок, прости! — кавалер бросил свой кусок на тарелку, аккуратно взял новый треугольник, сложил его пополам и передал