севшим голосом выдал клановец.

— ЧТООО⁈ — совсем уж неприятно удивилась собеседница, к таким кунштюкам еще не привыкшая.

Да, процесс «воспитания» уже пошел. Однако до приемлемого результата было еще ой как далеко.

Парень вздохнул и чуть плотнее прижал к себе так и «не проснувшуюся» Катерину. Восстановлению душевного равновесия это поспособствовало более чем!

— Что ты хочешь, Вика? — негромко поинтересовался он, вдыхая запах волос секретаря.

Десять дней. Юсуповы молчали декаду. И вот его «женушка» не нашла ничего лучше, чем позвонить утром таким… ранним⁈

Клановец бросил взгляд на часы. Десть утра. Вполне приемлемо. Обычно, уже часов в шесть он был вполне бодр и свеж. Однако вчерашний «допрос» в клубе затянулся надолго.

Сначала Павел с Ириной опрашивали местных, которые без всякого удовольствия, но вполне себе с понимаем отнеслись к процессу. Ирину в «Гараже» знали. И уважали. Волконского — вполне себе вежливо терпели, раз уж за него «поручилась» Бешенная.

Тема абсолютно нормальная, кстати говоря. В возможность одним махом уничтожить весь криминал на районе не верил и самый отпетый идеалист. Вот и наладилось «ограниченное сотрудничество» оперов с теми, кто поадекватней. У одних в отчетах все спокойно, другие беспредела не допускают и неожиданного визита не боятся — вполне себе рабочая схема. И всем хорошо.

Стихийный «допрос» плавно перешел в поминки. Романова неплохо знала убитых бойцов. Работали вместе они довольно долго. И, кажется, была во всем этом какая-то история. То ли они когда-то девушку из-под Костлявой вытащили, то ли она им когда-то помогла… Павел, пусть и поднявший вместе со всеми пару рюмок, больше дожидался девушку, чтобы доставить ее восвояси и лишь затем отправиться спать. Получилось это сделать только под утро…

Короче, в десять утра не хотелось общаться ни с кем. Тем более, «эсперДов» уже вызволили из управления. Так что спешить на «беседу» смысла не было. Все что можно из них крепыши вытащили. И на том спасибо!

— Ты спишь, что ли⁈ — догадалась Вика, и сама же поразилась столь странному предположению.

— Угу, — буркнул Павел, вновь прикрывая глаза.

Ну не виноват же он, что «уральцы» десять дней переваривали результаты похода?

Парень хмыкнул. Ему было даже немного жаль аналитиков. Вот кому мозги «вскипятили» качественно, требуя понятно ответа на «простой» вопрос: «Что это, нахрен, такое было⁈».

— Даже не хочу знать, чем именно ты занимался ночью, Павел Анатольевич, — надменно произнесла «уральская принцесса».

Из голоса ее мгновенно исчезли легкие нотки, сменившись ледяной «клановой» вежливостью.

— Хр-рошо-о-о-о… -выдохнул Волконский, зевнув.

— Что «хорошо»⁈ — тут же вспыхнула собеседница.

— Я тебе не скажу, чем именно занимался ночью.

Слово свое Павел бы сдержал в любом случае. Секретность еще никто не отменял. Да и все то, что, по какой-то причине, так беспокоило Вику, формально случилось уже утром по возвращению Волконского домой.

Секунд десять понадобилось Юсуповой, чтобы собраться и приступить к нормальному разговору.

— Ты зачем моему брату руку сломал⁈ — вновь добавила чуть металла в голос «уралочка».

Как же она была зла тем утром, когда садилась в лимузин на границе полигона СИБ. «Принцесса» и сама не могла сказать, почему именно. Но вот задело ее предположение, что Павел спит с этой Бешенной не хуже касания паяльником. В расстроенных чувствах она даже повязку на руке брата если и заметила, то не придала значения. И лишь накануне вечером ее вызвал себе Демид Николаевич, между делом поинтересовавшийся, а кто это Игнату руку сломал. Нет, целитель в клане был. И он со своей работой вполне справлялся. Вот только странно, что внук никак не стал комментировать травму, воспользовавшись своим правом промолчать в ответ на прямой вопрос, если это не касается безопасности или интересов клана.

— А чо я? — тут же забормотал Павел. — Я-то чо? Другие вон чо и ничо, а я чуть чо и сразу вона чо…

— Павел Анатольевич, — потребовала быть серьезнее девушка.

— Вероника Львовна, — в тон ей откликнулся клановец. — К сломанной руке вашего брата я лично имею разве что косвенное отношение. Да и то лишь в части приглашения его на данное мероприятие. Даю слово.

На том конце провода глухо вздохнули сообразив, что и здесь ей толком никто на вопросы отвечать не будет

— То есть, ты не знаешь… — вздохнула девушка.

— Как это не знаю? — даже чуть расстроился от подозрений в такой неосведомленности Волконский. — Обязательно знаю!

Еще бы нет! Травма на его мероприятии такого рода — повод для множества вопросов. Так что Павел, естественно, был в курсе… И только рукой махнул, представив на миг, что если бы Игнат решил разыграть эту карту, то КАКИЕ ему обвинения пришлось бы предъявить и КОМУ.

Если честно, то клановец и сам бы с удовольствием доплатил, чтобы посмотреть на этот цирк. Увы, билеты не продавались, а все «клоуны» упорно молчали.

Однако ничего не мешало вспомнить клановцу те чудные мгновения. Он прикрыл глаза, с удовольствием восстановив в памяти ту ночную полянку. Тренированная память тут же легко «нарисовала» чуть уставшее и растерянное лицо Игната, гордо восседающего на бревне с бумажным стаканчиком горячительного в руке.

— Кто эта девушка?

«Ну, выбор неплох!» — оценил тогда Волконский.

— «Местная», — коротко хмыкнул он и, даже не дожидаясь вопроса, продолжил. — Можешь попробовать!

Игнат попытку предпринял. Но, то ли алкоголь ему в голову ударил, то ли Мышь, не ожидавшая подката, но что-то явно пошло не так. Во всяком случае, уже через минуту после начала разговора Юсупов оказался на земле с заломленной под очень неприятным углом кистью.

— Ты хоть понимаешь, что могло бы случиться, если бы Демид Николаевич решил, что ты не выполнил обязательств по защите жизни и здоровья наследника⁈

— Ага, — согласился Павел, утыкаясь в кнопу чуть растрепанных светлых волос.

— Тебе вообще все равно⁈ — раздраженно бросила Вика.

Волконский пожал плечами. Вообще, да. В той ситуации обвинениями бросаться — очень интересный способ нажить кучу неприятностей… себе на голову.

— Ну… — неопределенно протянул парень.

Подключать мозг и придумывать связный ответ не хотелось совершенно.

— Ты можешь серьезно отнестись к моим словам? — «капризные» нотки вновь пропали из голоса «уралочки».

Их место заняла практически арктическая стужа.

— А что, Игнат Львович уже озвучил свои претензии? — поинтересовался Волконский негромко.

Тишина секунд на сорок стала ему ответом. Кажется, кое-кто сильно сдерживался, чтобы НЕ сказать