лицо, я не могу не заметить, насколько она чертовски красива. Ей, должно быть, не больше двадцати. Я бы предположила, что она примерно того же возраста, что и Роман, но глубина ее глаз подсказывает мне, что она прошла через какое-то дерьмо.

— Повернись, — мурлычет она, очаровывая меня своими накрашенными темным губами. — Дай мне посмотреть на тебя.

Нахмурив брови, я перевожу взгляд на Романа.

— Ммм… что?

— Она попросила тебя повернуться для нее, — говорит Роман низким тоном, наполненным такой властностью, что мне хочется врезать ему кулаком в горло. — Поворачивайся.

Я тяжело сглатываю и оглядываюсь на женщину, прежде чем медленно начинаю поворачиваться. Я чувствую, как ее глаза скользят по моему телу, изучая каждый изгиб и несовершенство.

— Она худенькая, — бормочет она, как оскорбление. — Зато попка классная. Я хочу видеть ее голой.

Я быстро заканчиваю вращение, поворачиваясь до конца.

— Прости? — Я в шоке, мои глаза вылезают из орбит. — Я не собираюсь раздеваться перед тобой. Кстати, кто ты такая?

Она сжимает губы в тонкую линию, когда проводит ногтем по своим красным губам.

— Я думала, ты уже лучше ее обучил, — вздыхает она. — Твой отец будет разочарован.

Роман усмехается.

— У нее проблемы с авторитетом, — говорит он мне, угрожающе глядя на меня, молчаливо требуя заткнуться и сделать то, о чем меня попросили, прежде чем он сделает это за меня.

Я вздыхаю и оглядываю комнату. Повсюду все еще есть люди, их и близко не так много, как было несколько часов назад, но те, кто остался, уже по-настоящему надрались. Кроме того, сегодня вечером здесь было достаточно обнаженной натуры, так что никто не собирается смотреть на мое тело, особенно когда другие женщины в зале могут предложить гораздо больше.

В комнате все еще достаточно темно, и это, пожалуй, единственное уединение, которое я получу, поэтому я смирилась и потянулась за спину, чувствуя взгляд Маркуса на своей заднице. Я расстегиваю лифчик, и черный тонкий материал падает на пол к моим ногам, и прежде, чем я позволю себе почувствовать себя униженной своей наготой, я зацепляю большими пальцами стринги и медленно спускаю их по ногам, точно зная, что Маркус может видеть.

Оглядываясь на странную женщину, которая каким-то образом вцепилась в этих парней, я делаю шаг к маленькому кофейному столику между их диванами. Я упираю свой ботинок на шпильке в стол, и опускаю пальцы к молнии. Медленно начинаю расстегивать молнию на сапогах до колена, пока женщина не качает головой.

— Нет, оставь их, — говорит она мне, ее глаза становятся полуприкрытыми, когда ее взгляд голодно скользит по моему телу.

— Мммм, чертовски хороший выбор, — говорит Маркус со своей удобной позиции позади меня, пока я изо всех сил стараюсь не встречаться взглядом с Романом, хотя и чувствую его тяжелый взгляд на своем теле. Если ему нравится то, что он видит, он, черт возьми, не показывает этого, но, блять, его отказ причиняет боль.

Голодный взгляд женщины остается на моем теле, когда она указывает на кофейный столик.

— Садись.

Я тяжело сглатываю и обхожу стол, ненавидя то, насколько это сближает меня с ней и Романом, но я делаю, как мне сказали, и опускаю задницу на край стола, нервно не сводя с нее взгляда.

— Откройся. — Я напрягаюсь, а мои глаза расширяются, но ее настойчивый кивок заставляет меня медленно раздвинуть колени. — Вот так. Обопрись на руки и покажи мне, что у тебя есть.

Ее знойная уверенность каким-то образом успокаивает меня, и хотя я чувствую, что взгляд Романа опускается прямо на мою киску, мне это вроде как нравится. В глазах обоих появляется голод, и женщина облизывает губы.

— Маркус сказал мне, что ты никогда не была с женщиной.

Мои глаза вылезают из орбит, я более чем готова прибить Маркуса. Я качаю головой.

— Нет, это не то, что я…

Женщина вздрагивает, ее острый взгляд возвращается прямо ко мне.

— Ты же не назовешь Маркуса лжецом? — спрашивает она, ее тон наполнен самым опасным видом мстительного яда.

Я останавливаюсь, медленно качая головой.

— Я…

— Ты говорила Маркусу или нет, что трахнешь другую женщину, только если его член окажется глубоко в твоей заднице?

— Я имею в виду, я так и сказала, но…

— Хорошо, — говорит она, снова прерывая меня. — Не нужно смущаться. Каждый с чего-то начинает, но, к счастью для тебя, ты получишь лучшее из обоих миров.

Я выгибаю бровь.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Тссс, — хмыкает она, поднимаясь с дивана и используя сильное бедро Романа, чтобы придать себе устойчивости. — Тебе это понравится. Я обещаю.

Она медленно начинает обходить кофейный столик, пока не опускается на колени позади меня, балансируя на коленях и положив одну руку мне на плечо. Другая ее рука покоится у основания моей шеи, и когда она медленно наклоняется и проводит своими красными губами по изгибу моей шеи, ее мягкие пальцы скользят по моей коже, нежно лаская изгибы.

Она проводит кончиками пальцев прямо по моей груди, и мои соски твердеют под ее прикосновением.

— Вот так, — шепчет она мне в кожу. — Я знала, что тебе это понравится.

Но она не могла ошибаться сильнее. Хотя ее прикосновения — это определенно то, чего я никогда раньше не испытывала, это не то, что меня заводит. Не так, как Роман и Леви, наблюдающие за моим телом, как будто они хотели бы быть теми, кто наслаждается им. Если бы только Маркус пересел, чтобы я могла видеть и его взгляд. Я бы с удовольствием еще раз насладилась этим его необузданным, отчаянным голодом.

Слова Маркуса, сказанные в ту ночь, когда он довел меня до забвения, возвращаются, чтобы преследовать меня. "Ты не должна отдавать это никому. Ни Роману, ни Леви, ни любому жалкому ублюдку, который придет за тобой. Это понятно?"

Я согласилась с этим только ради того, чтобы он меня оттрахал, но, если бы я была наедине с кем-то из его братьев, я бы сделала вид, что этого никогда не было. Но прямо сейчас его взгляд прикован ко мне. Он знает, что, как только эта женщина прикоснется ко мне, эти слова потеряют всякий вес.

Я оглядываюсь на него и, встретившись с его прищуренным взглядом, понимаю, что мы оба думаем об одном и том же. Он помнит эти слова точно так же, как и я, помнит, как я обещала, что буду только с ним. Он чертовски зол, но в то же время в его глазах светится желание. Он хочет смотреть, он хочет видеть ее руки на