— Я хорошо знаю Феликса. Он бы не прятал тебя, если бы все изначально было хорошо. И уж тем более он не стал бы нас знакомить, если бы все было плохо. Вывод: у вас все началось не очень гладко, но теперь выровнялось.

— Кажется, я начинаю понимать, от кого в нем такая рассудительность, — только и могу ответить я.

— Феликс всегда быстро схватывал нужные умения, с самого детства. А еще — очень жестко фильтровал свой круг общения. У него не было «пустых» друзей-однодневок, только настоящие…

— Я не видела его друзей.

Валентина пожала плечами.

— Люди взрослеют и меняются. Кто-то уходит из жизни. Увы, среди наших выпускников это случается чаще других. Вырваться получается далеко не у всех. И далеко не каждый способен достичь высот, которых достиг Феликс.

— Кажется, вы сильно им гордитесь, — говорю я. Мой муж тем временем гремит на кухне посудой. Должно быть, ищет, где вообще у нас в доме хранятся чайные кружки — обычно этим занимается Оскар.

— Я не могу гордиться чужими успехами, мой вклад в это был минимальным, — отвечает Валентина. — Но Феликс огромный молодец, это правда. И я рада, что он наконец смог впустить кого-то в свое сердце. Уж не знаю, говорил ли он тебе об этом… — Ее и без того тихий голос становится еще тише. — Он никогда не знакомил меня со своими девушками. Это многое для него значит. Хотя не исключаю, что он просто боялся их напугать мной! — После этих слов Валентина смеется, и я тоже улыбаюсь в ответ.

— Не смейте обсуждать меня! — доносится их кухни.

— Не отвлекайся от чая! — отвечает Валентина и продолжает, обращаясь уже ко мне: — Не тяжело с ним?

— Бывает, — я пожимаю плечами. — Но со всеми людьми тяжело, пока не привыкнешь.

— Поверь мне, как человеку, который лучше всего знает Феликса: его доверие тяжело заслужить. Но если получится — он за тебя горы свернет.

Мой муж с некоторой торопливостью возвращается в гостиную с подносом. Кажется, действительно боится, что мы тут сплетничали.

— О чем говорили? Перемывали мне косточки? — как будто в шутку спрашивает он, но в голосе слышится тревога.

— А ты как хотел? — отвечает Валентина. — Мы же девочки, можем поболтать по секрету?

— Мам, лучше расскажи, как дела на работе. Когда ты собираешься с нее уходить? Я ведь сто раз говорил тебе бросать все это и уйти уже на заслуженный отдых, о финансах можешь не беспокоиться.

— Если бы я работала ради денег, то выбрала бы что-то получше работы в детском доме, ты же знаешь. Но в этом моя жизнь…

Мы посидели так еще некоторое время. Феликс с Валентиной вспоминали каких-то общих знакомых — слушать это было даже печально, потому хороших новостей об этих знакомых (видимо, росших и учившихся когда-то вместе с Феликсом) почти не нашлось. Потом разговор переключился на что-то постороннее, а когда солнце зашло, Феликс и Валентина вдруг одновременно поднимаются на ноги.

— Кажется, уже пора.

— Куда? — удивляюсь я.

— У мамы самолет через пару часов. Подкину, — объяснил Феликс и подошел обнять меня. — Ты еще не будешь спать?

— Вряд ли… Разве вы не останетесь? — растерянно спрашиваю я.

— Не могу надолго отлучаться, извини.

Валентина подошла обнять меня напоследок.

— Рада была увидеться и познакомиться. Эта встреча меня успокоила, — говорит она, и они вместе с Феликсом уходят.

Что ж… это странный вечер, оставивший приятное ощущение. Феликс немного впустил меня в свою жизнь. Если Валентина сказала правду — а в этом я не сомневаюсь — это знакомство действительно для него многое значит. Я наполняюсь теплом, думая об этом.

Не подождать ли в этот раз в его спальне? Вообще-то обычно мы спим у меня. Не знаю, задумывается ли мой муж о том, что две спальни для разных супругов — это немного странно, но, наверное, к полному объединению тоже нужно приходить постепенно.

Захожу в его комнату, включаю свет. В углу стоит груша — по утрам или вечерам слышу, как он ее дубасит, но обычно все-таки занимается в зале внизу. На столе, как обычно, идеальный порядок. У Феликса все всегда лежит на своем месте. Интересно, это тоже последствия воспитания в строгих условиях?

Только несколько бумаг как-то странно выбиваются из привычного перфекционизма, будто их наспех бросили и убежали. Я подхожу, чтобы поправить их. Взгляд падает на заголовок… Что за?..

«Договор о расторжении брака».

Трясущейся рукой беру второй документ.

«Договор о дарении».

У меня едва хватает сил, чтобы не упасть, а дойти до кровати и сесть. По прежнему сжимаю бумаги в руках, боясь заглянуть и прочитать подробнее. Это же шутка? Или я неправильно поняла? Не может быть…

Увы, я все правильно поняла. Договор о расторжении брака СО МНОЙ. Договор о дарении бизнеса МОЕГО ОТЦА. Он отдал Феликсу все рестораны!

Феликс обманул нас? Обманул меня? Нет, он не мог… Наш брак расторгнут? Разве при этом не должна была присутствовать я? Хотя деньги решают и не такие вопросы… Черт…

Слезы разочарования катятся из глаз, но я пытаюсь хоть как-нибудь восстановить события. Феликс женился на мне. Отец подарил ему наши рестораны. Рестораны моей мамы! А потом Феликс решил со мной развестись. Такая вот банальная, совершенно не хитрая схема.

— Папа… — шепчу я. Он должен что-нибудь придумать! Он ведь не отдаст бизнес просто так, какому-то мошеннику?

Мошеннику ли? Я не могу поверить, что Феликс так поступил. А как же его поцелуи, нежные слова… Неужели он все это время притворялся? Папа должен все отменить, у него есть юристы, которые смогу оспорить всё это!

Я не могу ему дозвониться, поэтому пытаюсь написать сообщение, но пальцы не попадают по нужным кнопкам, и вместо внятного вопроса выходит какая-то чушь. Поэтому я просто фотографирую документы и отправляю.

«Ты знал?!»

Сообщение прочитано. Печатает…

«Да».

Все рухнуло в один миг. Отец знал… Я отправила оба документа. Значит, он и о разрыве брака знал? Что за