— Но это всё неправильно! Это не нормально!

— А кто, в конце концов, определяет, что правильно, а что не правильно, что нормально, а что не нормально, что такое хорошо, а что такое плохо? С чего вы вообще решили, что вот так правильно, нормально, хорошо, а вот так не правильно, не нормально, не хорошо? Кто так решил? Откуда вам знать, где добро и где зло? Может быть, как раз насилие и убийство — это добро, а сострадание и милосердие — это зло. Вы решили, что убийство — это зло, а сострадание — это добро, только потому, что вам так просто удобно. Вы себя, таким образом, просто обезопасили, вот и всё. А если бы вам наоборот это было не удобно, вы бы просто решили иначе, вот и всё. Большинство из вас с огромным удовольствием смотрели бы те же «Голодные игры», например, если бы таковые были в наше время в реальности, вот я и устраиваю для вас эти самые «Голодные игры», только в масштабах всего человечества, наслаждайтесь! Что, не нравится? Это потому, что вы же сами в них и участвуете — только поэтому. Никто никому ничего не должен, и никто никому ничего не обязан. Каждый крутится и вертится, как может, как умеет, чтобы выжить, вот и всё.

— Но зачем надо было взрывать мечеть со всеми тёмными?

— Сейчас сам увидишь. Они уже на подходе.

— Кто… на подходе?

— Конь в пальто!

И тут из окон собора повыбивало все стёкла. Артём упал на пол и прикрыл голову руками. Бен же продолжал стоять, как ни в чём не бывало.

— Мир меняется, парни! Пора и нам измениться!

Бен сложил губы так, будто что-то всасывал через трубочку в себя. Артём поднял голову, чтобы посмотреть, что там Бен делает. Но он ничего не видел. Наконец, когда он получше присмотрелся, то увидел некую тёмную рябь в воздухе на фоне лица Бена, как это бывает над железной дорогой в жаркие дни. А Бен, меж тем, изменялся. Он молодел. Морщины на лице разглаживались, седина в волосах исчезла, фигура стала более атлетичная, и он даже немного подрос на пару сантиметров. Когда он наконец закончил, он стал выглядеть лет на тридцать моложе.

— О, хорошо! Скоро здесь будет множество таких же тёмных, а вот хорошо подкрепиться необходимо было уже сейчас. Так что, не велика потеря. Ну, а теперь, раз ты всё равно здесь, я не прочь совершить жертвоприношение, просто так, забавы ради.

Он достал из внутреннего кармана пиджака огромный кинжал и указал им Артёму на алтарь.

— Сударь, прилягте на алтарь, будьте так любезны! Я сделаю всё быстро. Больно не будет, обещаю. — Он ухмыльнулся.

Артём уже придумал план по спасению у себя в голове, поэтому решил подыграть Бену. Артём подошёл к алтарю и лёг на него. Бен склонился над ним с кинжалом в руке и начал говорить какие-то слова на неизвестном языке. Он повторял их всё громче и громче, всё быстрее и быстрее. Почему-то слова, произносимые Беном, казались Артёму очень знакомыми и, в то же время, он не понимал ни слова. Всё это время, Артём, незаметно для Бена, медленно подвигал левую руку к левому карману джинсов, в котором у него лежал перочинный нож с выдвигающимся лезвием. После того случая нападения, когда его до полусмерти избили, он с ним не расставался. Наконец, он просунул руку в карман, нащупал нож и стал понемногу его доставать, но он никак не мог нащупать кнопку. Бен наконец закончил.

— Какой прекрасный сладкий вкусный страх! — Он облизнул свои губы. — Мне нравится, как ты лежишь и весь дрожишь. Страх — это самая сильная эмоция. Страх является главным инструментом манипуляции людьми, поэтому он сильнее даже любви. Всё в этом мире держится на страхе, зависти и взаимной ненависти. Страх испытывает любое живое существо. Особенно страх надвигающейся неминуемой гибели. Запах смерти. Дам тебе один мудрый совет, перед тем, как ты умрёшь. Вдруг на том свете пригодится, если он действительно существует, вспомнишь меня добрым словом. — Он наклонился прямо к лицу Артёма и начал шептать ему в ухо. — В большинстве преступлений виноваты сами жертвы, которые позволили преступнику с собой это сделать, даже если они ничего не знали и не подозревали и не хотели всего этого. Естественный отбор, ничего не поделаешь. Самые опасные люди в этом мире, внешне всегда самые безобидные. Внешность обманчива. Гений и злодейство — вещи абсолютно совместимые. Самые опасные люди этого мира — это гении. Что может сделать плохого в масштабах целого мира обычный дурак? Ничего. Максимум, прирежет своих друганов или собственную семью по пьяни. И представь, сколько всего могли бы натворить Курчатов или Оппенгеймер. Знание — это сила. Только вот никто никогда не уточнял, какая это сила — добрая или не добрая. Дело в том, что доброй силы не бывает. То, что может уничтожить жизнь на планете не может быть добрым. За это и изгнали Адама и Еву из Рая — за знания. До того, как они вкусили плод с дерева познания добра и зла, они были обычными дурачками — на уровне каких-нибудь даунов или аутистов, или даже на уровне каких-нибудь приматов, в общем, были абсолютно безобидными, безвредными. Но как только они вкусили плод — они получили знания — они стали реальными, мать его, гениями. Они стали опасны. Реально опасны. За это их и изгнали. А если бы они успели вкусить плод с древа жизни, то тогда они реально стали бы равны по возможностям Богу. И тогда они смогли бы его свергнуть! Естественно, Он испугался! Он просто зассал! Господь — то ещё ссыкло! Быть по-настоящему образованным человеком — значит — быть опасным для общества. В средневековье, например, не было по-настоящему опасных людей, люди тогда были «тёмные». — Он рассмеялся. — Ну ты понял. В том, что сильный нападает на слабого — виноват сам слабый, раз не может за себя постоять, а не сильный. Иногда опасаться нужно не того, кто нападает, а того, на кого нападают.

И в этот самый момент, Артём вонзил лезвие Бену прямо в левый глаз. Кровь брызнула Артёму на лицо. Бен закричал:

— МОЙ ГЛАЗ!!! МОЙ ГЛАААЗ!!!

Наконец, он вытащил лезвие из глаза и бросил нож на пол. Кровь лилась ручьём. Бен