– Так он мне сказал.

– Невозможно.

– Почему?

– Дэвид ни за что не притронулся бы к аспирину, инспектор, и уж тем более не стал бы носить с собой! Нет! – горячо возразила Анджелина. – Бред какой-то.

– Почему, миссис Миллар? – тихо повторила Джаз.

– Да потому что у Дэвида на аспирин тоже сильнейшая, смертельно опасная аллергия.

Глава восемнадцатая

Джаз направилась назад, в полицейский участок Фолтсхэма. В комнате для допросов сидел Майлз, слушал показания Дэвида Миллара в записи.

– Как успехи с мальчиком?

Джаз тяжело опустилась на стул и покачала головой:

– Практически никак. Анджелина защищает своего детеныша, как тигрица, чего и следовало ожидать. Однако… – Джаз посмотрела на Майлза. – Знаете что?

– Что?

– Миссис Миллар напоследок сообщила, что у ее бывшего мужа смертельно опасная аллергия на аспирин.

– Да ну? – Майлз поднял бровь. – Ну а я вот ознакомился с допросом Миллара. В жизни не слышал более неубедительного признания. Он будто пытается подогнать факты.

– М-да, весь алгоритм его действий в тот вечер никуда не годится, – вздохнула Джаз. – Либо преступление спланировано заранее – миссис Миллар категорически заявила, что ее бывший не притронется к аспирину, – либо Миллар врет и не краснеет, кого-то выгораживая.

– Он сам говорит на допросе – ничего не планировал, идея поменять таблетки просто «посетила», – заметил Майлз. – К тому же Миллар якобы страшно злился; человек в таком состоянии упорно искал бы Чарли, а не строил против него козни.

– В любом случае признание Миллара разбито в пух и прах, – вздохнула Джаз.

– Я навел справки в школе – никто из ребят не помнит его на этаже старшеклассников. Сандвич? – Майлз выложил на стол пакет. – Вам яйцо и кресс-салат или бекон, латук и помидор, мэм?

– Ни то ни другое, спасибо. Я не голодна. Миллар упоминал, что разговаривал в тот вечер с Хью Данманом.

– Полезная информация. – Майлз вгрызся в сандвич с беконом.

– Главный вопрос: почему Миллар лжет? – рассуждала Джаз. – Нам известно, как он обожает сына. Известно, что в воскресенье тот искал встречи с отцом. Предположим, во время поездки Рори признался папочке, что замешан в смерти Чарли…

– И папочка решил взять вину на себя, – подхватил Майлз, разглядывая сандвич. – Мы такое уже видели.

– В вечер смерти Чарли, в девять часов, Рори выдали две таблетки обезболивающего. В ведомости указан парацетамол, но под ним какая-то надпись замазана корректором. Я попросила криминалистов определить, какая именно.

– Значит… – Майлз метнул обертку от сандвича в мусорную корзину и промахнулся. – Если мы ненароком обнаружим под корректором слово «аспирин», то у Рори были не только мотивы, но и средства.

Джаз помолчала.

– Обвинение тринадцатилетнего мальчика в убийстве – дело слишком серьезное.

– Угу. Мало того: если он замешан, значит, кто-то в школе его покрывает. Кто-то ведь замазал корректором изобличающее слово.

– Рори мог сделать это сам, – тихо заметила Джаз.

– Ведомость хранится в лекарственном шкафчике, который всегда заперт. Ключи есть только у Фредерикса и сестры-хозяйки. В тот вечер – еще у Хью Данмана.

– Ну зачем ему понадобилось лишать себя жизни? – вздохнула Джаз.

– Возможно, он как-то замешан в случившемся. – Майлз пожал плечами. – Мотивы Рори нам известны, однако зачем взрослому – к примеру, Хью Данману, покрывать Рори?

– К сожалению, все это – сплошные догадки. Надо ждать ответа от криминалистов. Господи! Как же медленно движется дело! – Джаз в сердцах постучала ручкой по столу.

– Чего же вы ждали от деревни, мэм? – ухмыльнулся Майлз. – Осчастливьте нас обоих: давайте вернемся в Лондон и будем радоваться его благам.

– Вы, может, и порадуетесь, Майлз, а вот я – нет.

Ответ прозвучал резко, и Майлз поспешил сменить тему:

– Что подсказало вам чутье при встрече с Рори?

– Оно не успело ничего подсказать, времени не хватило. Он вел себя сдержанно, хотя тому могло быть множество причин. Я бы, пожалуй, назвала его странным, но странное поведение свойственно почти всем подросткам. Это не делает их убийцами.

– Согласен. Однако ваше нутро обычно срабатывает четко. Семафорит, если дело нечисто.

– Считайте, что я набила свое «нутро» макаронами в Италии, и теперь оно не функционирует. Без упражнений не обойтись.

– Вы не набрали ни унции, мэм. Честное слово.

– Я не про талию, Майлз, – вздохнула Джаз. – Меня кое-что смущает. Самоубийство Хью Данмана – не совпадение, я уверена. Короче говоря, утром я позвонила Изабелле и попросила оценить Миллара и его сына. Она уже в пути. Если кто и сможет до них достучаться, то только Изабелла.

Изабелла Шерриф была одним из ведущих криминальных психологов Скотленд-Ярда.

– Ого, Иззи согласилась покинуть Лондон и приехать в норфолкскую глушь? – Майлз присвистнул. – Вас уважают.

– Мы давно друг друга знаем. Кроме того, Миллар арестован за убийство, это как раз по части Иззи. Я забронировала ей номер в вашем отеле, сходите вместе поужинать. С Милларом Иззи встретится сегодня, а с Рори – завтра утром.

– Как вы проведете ее мимо мамочки-тигрицы? – полюбопытствовал Майлз.

– Лгать о том, кто такая Иззи, нельзя, но можно правильно преподнести ее визит. У Иззи есть опыт консультирования детей, перенесших травму. К Рори это точно относится. Нужно оценить его психологическое состояние, и потому Иззи поговорит с Рори. Если всплывет информация по делу, Иззи будет обязана поделиться ею с нами, это я четко разъясню Анджи. Разъясню также и то, что Иззи – в числе лучших психологов Лондона. Думаю, Анджи Миллар понравится ажиотаж вокруг своей особы.

– Последние слова ей лучше не говорите, босс, – пошутил Майлз.

– Я съезжу в школу, повидаюсь с нашим многострадальным директором. Вам поручаю немного поболтать с Дэвидом Милларом. О том, что нам известно про аллергию на аспирин, не упоминайте. После беседы дождитесь Иззи. Сначала расскажите ей про аллергию, а затем отправьте к Миллару. Иззи обещала быть к трем часам.

– Ваша правда, мэм. Полагаю, вы составите нам компанию за ужином?

– Нет. – Джаз взяла портфель. – Придется самому, Майлз. Вы справитесь. Вернусь в пять, выслушаю впечатления Иззи. До скорого.

* * *

Когда Джаз сообщила о признании Дэвида Миллара, Роберт Джонс заметно успокоился.

– Хорошие новости! Рори дома, целый и невредимый; убийца Кавендиша арестован. Мы наконец можем вернуться к некому подобию нормальной жизни.

– Рори дома, целый и невредимый; это хорошие новости, да. Однако я очень сомневаюсь, что в истории со смертью Чарли Кавендиша можно ставить точку.

– Миллар ведь признался! Значит, дело закрыто?

– В его признании полно огромных дыр. Хороший адвокат защиты не оставит от такого признания камня на камне, и мы вновь окажемся ни с чем.