Шрифт:
Закладка:
Поняв, на что намекает Кодан, старый гном мгновенно вспыхнул и разразился громоподобным воплем:
Я правду сказал! Все до единого слова, ты, чертов…
И тут же прикусил язык, прикинув, что командиру стражи еще вполне достанет сил, чтобы его наказать. Да, упрямство, конечно, было его второй натурой, но дураком гном не был никогда, так что продолжил уже снизив обороты:
Колизей, священное убежище построил мой народ, Рунные гномы, и все специально под этот меч! Раз лорд Брэндель им уже завладел – с уходом проблем быть не должно…
И правда есть такое правило? – удивленно пробормотал Брэндель.
Ни на форумах, ни в игре об этом не говорилось.
Конечно же. Господин, артефакты-наследие Серебряной линии крови предназначены в первую очередь для ее потомков, но если несмотря на расу такая вещица посчитает вас достойным наследником – почему нет, – слегка снисходительно обратился гном к Брэнделю, – меч вас признает, но я, подлинный потомок и настоящий Рунный гном, по идее, должен суметь открыть выход одним его взмахом.
Брэндель переглянулся с Коданом, но тот выглядел не менее сконфуженным, чем остальные. Да, он многие годы проработал с этим гномом бок о бок, но знания о том, кто он такой, заканчивались на основной гномьей черте – упрямстве.
«Что ж, выбора нет. Да даже если попытается что-нибудь выкинуть – либо сам с ним разберусь, либо Колизей что-то – да сделает. Наверное».
Червячком сомнения в голову прокралась мысль о том, как все странно совпало: Коэн, появление гнома, отсутствие сведений о чем-то похожем от проходивших квест геймеров.
Но мгновение спустя он все же кинул меч гному.
Давай, попробуй! – предложил он, оглядываясь на Коэна.
«А здорово будет, если получится вытащить всех».
Хотите что-то сказать, господин? – спросил Коэн, заметив его испытывающий взгляд.
Да так, может, и ничего, а может и статься, что тебе удастся оставить собственный след в истории.
Откуда такая уверенность, что он сможет нас освободить? – спросил Коэн, озадаченно наблюдая, как все, кроме гнома, покидают помост для поединков.
Да я просто знаком с историей, и доверяю своим знаниям, – ответил Брэндель.
И при чем тут история? – непонимающе переспросил Коэн.
Ответа не последовало. Брэндель переключил внимание на арену, наблюдая за поднявшим меч гномом. Тот застыл в ожидании.
Смертный, желаешь испытать судьбу?
Да! – громко выкрикнул Одум.
Но скрывавшие противников ворота не поднялись, а Колизей погрузился в тишину. Мгновение спустя снова раздался голос:
Чувствую в тебе родную кровь. Ты наш потомок?
Да, я гордый житель гор и камней, дитя стали и огня, предстал перед вами, ушедшие предки. Сотни и тысячи лет мы боролись с судьбой на пустошах и странствовали по неизведанным землям, но наконец-то нам удалось превозмочь все препятствия, в вот я… мы здесь, готовы позволить себе передохнуть. Заслужили же: это наша родина, и здесь начался наш путь!
Еще одно мгновение тишины – и снова голос, в этот раз полный ярости:
Передохнуть, говоришь?! Нет, еще не время! Не пристало отдыхать! – раздалось эхом, усиливая впечатление, что «ведущий» донельзя разгневан ответом соплеменника. Арену даже немного встряхнуло, заставив всех покачнуться, – и это потомки Рунных гномов! Вы же должны продолжить битву с Хаосом! Нужен Чемпион, чтобы восстановить утраченное, и только тогда это священное место примет ваши души!
Что ж, да, время пришло, досточтимые предки.
Неужели?
С сомнением оглянувшись на Брэнделя, гном недоверчиво поднял меч обеими руками и указал на него.
Даззмотешремм! – взревел гном.
Брэндель не понял, но нахмурившаяся Медисса поспешила пояснить:
Древнее слово-обет. Думаю, это из магического контракта Священного Альянса времен Хаоса.
«Контракт аж из эры Хаоса? Еще дальше, чем эра Тьмы!»
Игровой сюжет повествовал, что каждое разумное существо в мире в появлением на этот свет перед лицом Матери Марщи брало на себя обязательство сражаться с Сумеречным Драконом. Так и сформировался Священный Альянс в эпоху, когда еще живы были боги.
Брэндель считал всю эту подноготную ненужной, чем-то вроде фонового шума, тем более, что эти предполагаемые «боги» на ход игры никак не влияли.
Было известно и еще об одном магическом контракте Священного Альянса: выполняя его, многие народы и цивилизации сражались с Драконом Тьмы, пришедшим на смену Сумеречному Дракону, но та связь была лишь бледной тенью оригинала.
Брэндель мало знал о содержании обоих – лишь то, что оба текста были возведены в статус божественных артефактов.
Но стоило Одуму произнести одно-единственное слово оттуда, Колизей снова встряхнуло, и всех ослепила вспышка света. Словно начали приподниматься запиравшие это место засовы.
Тут же стало понятно, что гном говорил правду.
И тут на доли секунды Брэнделя словно перенесло в другую реальность, сильно отличавшуюся от этой шумной арены.
Словно мимолетная галлюцинация, перед глазами снова возникла знакомая странная картина:
Черная луна над черным озером, высокая башня в центре озера…
Смена кадра: на этот раз к нему приближалось войско в черных одеждах на бесконечной пустоши.
Перед глазами пронеслась черная надпись:
– XVI: Башня
– Павшая Луна украла свет.
«Похоже на видение времен побега из крепости Риэдон!»
– XX: Суждение
– Утрачен свет.
А слова продолжали свой бег:
– XVII: Звезда
– Серебряная линия крови утратила наследие, потерявшись на огромной земле, но ищет путь к победе, сквозь тернии двигаясь вперед во тьме невежества.
Стоило словам исчезнуть, он обнаружил, что вернулся в коридор где-то в руднике. Встряхнув пару раз головой, чтобы вернуться в реальность, он заметил встревоженную Медиссу. Кивнув ей, давая понять, что все в порядке, он огляделся.
Ромайнэ осторожно двигалась в его сторону сбоку, словно сомневаясь, стоит ли. Шаг за шагом. Похоже, подруга всерьез боялась, что он опять разозлится. Эти маневры его здорово позабавили: «Крадется, словно кошка!»
Знаешь что, нам с тобой надо кое-кого поблагодарить, прямо сейчас, – сказал он Медиссу.
Дааа? – слегка удивленно ответила та.
Ромайнэ надо благодарить: за все сразу, и особенно за то, что принесла нам удачу!
Вовремя обернувшись к почти подкравшейся плутовке, он молниеносно схватил ее за щечки обеими руками и привычным движением захватил знакомые ямочки, приговаривая:
Дааа? Так, малышка Ромайнэ?
Ау! Ау-ау-ааауч! Да больно же, Брэндель! Я… я, ну простииии! Больше не буду! – не успевшая уклониться Ромайнэ сощурилась, едва не прослезившись.
«Быстро же «признала вину», ничего себе, уже извиняется!»
