Впрочем, она уже догадывалась: он едет туда по работе. Луиза оказалась права.

– Меня пригласили присоединиться к группе ученых из разных стран, которые пытаются остановить уничтожение джунглей в бассейне Амазонки. За последние пятьдесят лет с лица земли исчезло двадцать процентов тропических лесов – вместе с поистине уникальными видами растений и животных, а также с коренным населением. Ежедневно вырубается площадь, равная тридцати футбольным полям.

– Для нашей планеты это просто ужасно, – сказала Луиза. – И надолго вы уезжаете?

– Со второй половины июня по конец июля. В общем, на шесть недель. В августе нужно вернуться, чтобы подготовиться к следующему семестру.

Луиза глотнула «Барберы дель Гранд-отель», чувствуя, как вино медленно стекает по горлу. Середина июня – это уже через месяц. Ей будет очень тоскливо без Вито.

– А как же Лео? Его ведь с собой брать нельзя. Вдруг анаконда сожрет или еще какая-нибудь тварь.

– Скорее пираньи. Вы же его знаете: только увидит реку – сразу в воду. Нет, он, конечно, останется здесь. Думаю поискать кого-нибудь из местных, кто может пожить у меня дома и присмотреть за Лео. Если не найду, Доменика возьмет его к себе, я знаю, она не откажется.

– Послушайте… – начала Луиза.

Вдруг мелькнула мысль: в июне она будет здесь по работе, а что касается июля, то с прошлого года у нее собралось порядочно дней неиспользованного отпуска. Она копила их, чтобы этим летом вместе с Томми куда-нибудь съездить и как следует отдохнуть. Разумеется, теперь никуда они не поедут. Луиза быстро соображала. В принципе, вполне может получиться. Все зависит от того, какие у Джозефа планы на ее счет, когда закончится работа здесь.

– Дайте мне пару дней, – сказала она, – я поговорю с начальником и, возможно, смогу вам помочь. Нужно лишь узнать, нет ли для меня какого-нибудь срочного задания сразу после «Гранд-отеля»… Думаю, удастся взять в июле отпуск и последить за Лео. Я в любом случае пробуду здесь весь июнь и первые несколько дней июля, так что, когда вы уедете, вполне смогу пожить на мельнице до торжественного открытия гостиницы – с удовольствием присмотрю и за домом, и за собакой… Но чем больше думаю об этом, тем больше мне кажется, что получится остаться на все шесть недель.

– Вы сможете мне помочь? – Судя по голосу, Вито растрогался. – Правда?

– Ну да, ради вас, ради Лео… да и мне самой эта мысль весьма по душе. Мне очень понравилось тут, в Монферрато, и возможность провести здесь несколько недель, бездельничая вместе с вашим чудесным псом на лоне природы, – настоящий подарок. Я серьезно.

Единственный минус плана заключался в том, что хозяин чудесного пса будет находиться от нее за тысячи километров.

– О, было бы просто здорово, от всей души вас благодарю… но я не хотел бы доставлять вам столько неудобств…

– Вы и не доставите. Лучшего способа провести летний отпуск я не представляю. Этот год у меня был непростым… по разным причинам.

– Да, слышал, вы расстались с возлюбленным. Очень жаль. Наверное, вам пришлось тяжело.

– Было непросто… Но по сравнению с тем, что пришлось пережить вам, сущие пустяки.

Вито сразу помрачнел, но тут, к счастью, явился Калоджеро с двумя порциями забальоне, посыпанного толченым миндальным печеньем, и прервал неловкую паузу. Убрав со стола грязные тарелки, он сообщил, что повар сегодня вовсе не Луиджино.

– Надеюсь, все было на уровне.

Они энергично закивали, и он улыбнулся в ответ.

– Понимаете, – пояснил он, – Луиджино сегодня прийти не смог, они с женой отправились в Пизу на похороны, и все кушанья готовила моя дочь.

– Ужином занималась Грациелла? – с радостным изумлением переспросила Луиза. – Я знала, что она помогает на кухне, но и представить себе не могла, что она такая талантливая повариха.

– Грациелла стала готовить еду для нас с Родольфо после смерти моей жены, а здесь дочь всегда под боком у Луиджино, вот и поднаторела… Учитель из него – первый класс! Думаете, оставил бы он ее у плиты, если бы не был в ней совершенно уверен?

Конечно, сейчас Луизу больше всего заботило близкое расставание с Вито, но тут на минуту она переключилась в деловой режим: кажется, нашелся ответ на стоящий перед ними с Доменикой насущный вопрос. Поскольку ожидается прилив постояльцев, шеф-повару неизбежно понадобятся помощники. И если одним из них будет человек, которого Луиджино хорошо знает и которому доверяет – и который вдобавок способен приготовить такие превосходные блюда, – задача блестяще разрешится. Утром надо обязательно поговорить об этом с Доменикой. Луиза перевела взгляд на десерт:

– А это тоже она приготовила?

– Да, конечно. Надеюсь, вам понравится. Buon appetito.

Луиза съела две ложки забальоне и только тогда снова подняла голову. На вкус оказалось потрясающе.

– Объедение. А вы что скажете, Вито?

– Превосходный десерт, – с готовностью поддержал ее Вито, и Луиза облегченно вздохнула: он снова расслабился. – Я знал, что Грациелла хорошо готовит, но и представить себе не мог, что настолько.

– Думаю, для нее найдется должность среди помощников повара, – сказала Луиза.

Калоджеро ушел на кухню, Луиза мигом проглотила десерт, запила его глотком «Барберы дель Гранд-отель» и снова заговорила с Вито о его грядущем отъезде:

– Расскажите мне о Бразилии. Где вы собираетесь там жить, среди джунглей в палатках или в гостинице?

– Думаю, и так и так. Отчасти наша работа заключается в том, чтобы поддержать местные племена, поэтому придется попутешествовать.

– Будьте осторожны. Чтобы вас съела анаконда, тоже не очень хочется.

Глаза Вито весело заблестели:

– Думаете, мне очень хочется? Говорят, большинство змей боятся людей больше, чем люди боятся их, но попробуй объяснить это удаву длиной с «роллс-ройс».

– Бр-р-р… – Луиза даже содрогнулась, представив такое. – Буду по вас скучать.

Только слова сорвались с языка, как она о них пожалела: уж слишком интимно они прозвучали. Однако Вито, похоже, нисколько не смутился, более того, к несказанному удивлению Луизы, откликнулся совершенно несвойственным для себя образом:

– И я буду по вас скучать.

Сказав это, Вито сразу же опустил глаза и сосредоточился на десерте. Луиза тем временем мучительно пыталась понять, в какой степени эти слова выражают просто расположение к ней, а в какой – что-то большее. К сожалению, Вито потратил оставшиеся минуты на рассуждения о вымирающих видах и скудеющем разнообразии форм жизни, старательно уводя разговор от тем личного характера.

Почти до самого конца вечера.

Проглотив остатки эспрессо, Вито секунды две-три смотрел на спящего пса, а потом