Самуил Коллинс отмечал, что у русских большую часть свадеб организуют свахи. Они же вместе с ближайшими родственницами проводят смотрины[373]. Очень интересное описание смотрин оставил уже знакомый нам шведский дипломат Петр Петрей де Ерлезунда:

Если же отец или приятели жениха попросят, чтобы жених еще до свадьбы посмотрел и полюбовался на невесту, родители ее отвечают на то отрицательно и говорят, чтобы он спросил про нее других, которые ее видали; им известно, какова она: этого и будет с него до венчанья. Когда же родители и приятели все-таки не отстают и говорят, что если жениху нельзя видеть невесты, то они хотят посмотреть на нее: это и дозволяется им, если невеста без порока и увечья, и тогда отец, мать и две короткие их приятельницы отправляются в жилище невесты. Если она из зажиточных или богатых и в доме у нее много покоев, то сидит одна в комнате, разодетая и разряженная. Если она бедная или недостаточного состояния и в доме всего одна комната, она сидит, принарядившись, за занавескою, чтобы никто не видал ее. Подошедши к ней, женихова мать выводит ее из комнаты или из-за занавески, берет за руку, ходит с ней взад и вперед, оглядывает ее внимательно, не слепа ли и не хрома ли она, не колчет ли, не шелудива ли или нет ли за ней какого другого недостатка и порока; если она довольна невестой, то говорит ей, что она будет за ее сыном; так и пойдут к столу и веселятся[374].

И вот тут-то, после смотрин, наступало время «чудес». Дело в том, что невеста к венцу шла с закрытым лицом. Можно долго рассуждать, почему возник такой обычай: скорее всего, невесту старались уберечь от сглаза и порчи. Так вот, в больших русских семьях встречались девушки с недостатками — и таких было очень сложно выдать замуж. И тогда…

…те люди вместо тое своея увечныя дочери, назвав имянем тое дочери, за которую не ведаючи учнут свататца, показывают другую или третьею дочерь, и та присланная смотря девицы тое излюбит и скажет жениху, что она добра и женитися ему на ней мочно; и как жених по те словам полюбит и о свадбе у них с отцом и с матерью учинится зговор… — писал в XVII веке подьячий Посольского приказа Григорий Котошихин (ок. 1630–1667), — а как будет свадба, и в то время за того жениха по зговору выдают они замуж увечную или худую свою дочерь, которые имя в записях своих напишут, а не тое, которую сперва смотрилщице показывали, и тот человек, женяся на ней, того дни в лицо ее не усмотрит, что она слепа, или крива, или что иное худое, или в словах не услышит, что она нема или глуха, потому что в тое свадбу бывает закрыта и не говорит ничего, такъже ежели хрома и руками увечна, и того потомуж не узнает, потому что в то время ее водят свахи под руки, а как отвенчався и от обеда пойдет с нею спать, и тогда при свече eе увидит, что добре добра, век с нею жить, а всегда плакать и мучитца…[375]

Практика подмены сохранялась вплоть до начала ХХ века.

Казалось бы, на этом рассказ о сватовстве можно было бы закончить, однако история Руси знает о двух типах сватовства. В первом инициатива исходит от стороны жениха, в другом — от стороны невесты. Последний тип часто именуют «навязыванием».

Уже в «Записках о московитских делах» Сигизмунд фон Герберштейн в 1516 году сообщал о навязывании невесты жениху ее отцом как об оригинальном способе заключения брака. Упоминал о нем и Юрий Крижанич[376]. Адам Олеарий пишет:

…родители, имеющие взрослых детей и желающие побрачить их, — в большинстве случаев отцы девиц — идут к тем, кто, по их мнению, более всего подходят к их детям, говорят или с ними самими, или же с их родителями и друзьями и выказывают свое расположение, пожелание и мнение по поводу брака их детей. Если предложение понравится и пожелают увидеть дочь, то в этом не бывает отказа, особенно если девица красива; мать или приятельница жениха получают позволение посмотреть на нее. Если на ней не окажется никакого видимого недостатка, т. е. если она не слепа и не хрома, то между родителями и друзьями начинаются уже решительные переговоры о «приданом», как у них говорят, и о заключении брака[377].

Обычай навязывания невесты, считают исследователи, был для Руси достаточно редким, но в некоторых местах сохранялся до середины ХХ века. Исключение — Рязанский край, где в подавляющем большинстве приокских селений удается фиксировать рассказы о том, что невест навязывали (набивали, по-местному) до конца прошлого столетия. По рассказу крестьян села Белоомут (запись 1898 года), навязывали обычно засидевшихся невест. Родители такой девушки возили ее по селу на салазках с криком: «Эй, надолба, надолба! Кому надо надолбу»[378]. Крестьянин, имевший взрослого сына-жениха, звал их в избу, и они без лишних проволочек договаривались о свадьбе, которая проходила иногда на следующий день[379].

В других местах сватать отправлялась тетка девушки. Она приходила к родителям парня и заводила речь издалека («Вот, потеряла я ошейник»), намекала, а потом и прямо говорила, мол, хорошо бы женить вашего сына на нашей девке. Оговаривали приданое; обычно его давали хлебом: 10, 7 или 6 пудов[380] — у кого сколько было[381]. В селах Секирино, Кутуково, Санское, Федосеево-Пустынь и других отдавали девушек возраста самого «цветущего», отнюдь не «застарелого».

В ряде мест сохранялись до недавнего времени уникальные обряды. Так, девушка могла проникнуть в дом парня и залезть на печку (чаще всего так поступали беременные) или, прихватив дижу (емкость, в которой месят и квасят тесто), усаживалась на нее посреди избы[382].

К навязыванию относится и известная история о Петре и Февронии, когда простая (простая ли?) рязанская девушка Феврония ставит условие князю Петру: вылечу тебя, если возьмешь меня в жены.

Гийом Боплан оставил очень интересное описание сватовства, происходившего на территории бывшей Киевской Руси:

Итак, в противоположность общепринятым у всех народов обычаям, здесь можно увидеть, как девушки сами ухаживают за молодыми людьми, которые им понравились. Вследствие предрассудка, распространенного и прочно укоренившегося среди них, они никогда не испытывают неудачи и более уверены в успехе, нежели мужчины, если иногда выбор исходит с их стороны. Вот как они действуют. Влюбленная девушка приходит в