– Я, кажется, его убила, Милька, – шепчет мама и начинает по стеночке оседать.

ГЛАВА 22

ГЛАВА 22

Глаза у Эмилии просто стеклянные. Да и сама она как кукла. Идет куда зовут, делает что велят.

– Эй! Ну, все, слышишь? Я ведь сказал, что все позади. Ничего твоей матери не будет.

– А если Арсен умрет?

– Он сам упал. При свидетелях. Пришел домой пьяный, загремел, ударившись о пол затылком. Разве у тебя есть повод думать, что менты кого-нибудь из вас подозревают?

– Нет, – сглатывает рыжая. – Но Арсен ведь пришел в себя. И может дать показания.

Я во весь рот зеваю. Мало мне было проблем, теперь еще и за любовницей разгребаю.

– Что только ни привидится чуваку в белой горячке.

– В горячке? – Эмилия отрывает взгляд от окна и как во сне поворачивается ко мне.

– Ах-ха. Все задокументировано.

– Удивительно, какие возможности предоставляют деньги, – растерянно шепчет рыжая, приглаживая волосы дрожащими пальцами. – Получается, можно убить, и тебе за это ничего не будет.

Начинаю закипать:

– Ты жалуешься? Я не пойму! Может, мне отойти в сторону, и ебитесь со своей матерью как хотите?

Эмилия медленно сглатывает. Ну, а ты как хотела, девочка? Да, это порой пипец как тяжело – договариваться с совестью. Что поделать? Жизнь такая. Не всегда получается поступать по совести. Особенно когда дело касается близких. Такой себе выбор, правда?

– Нет. Не надо отходить. Я очень благодарна. Очень…

Эмилия расстегивает ремень и, забравшись на диван коленями, тянет руки к моей ширинке.

– Что ты делаешь?

– Прости меня за все. Я сейчас все исправлю.

– Что ты исправишь? – напрягаюсь.

– Ты же не так, наверное, представлял наши отношения. Я все сделаю, как ты хочешь. Все исправлю.

Удивительно, как ситуация трансформируется в моей голове, стоит девчонке озвучить вслух мои же мысли минутной давности. Я перехватываю ее руку, старательно контролируя силу сжатия и интонации в голосе, потому что на эмоциях меня капец как накрывает:

– Не сейчас. Ты не в том состоянии.

– Я хочу!

– Ага. Конечно. Это первое желание, которое возникает у несостоявшейся жертвы насилия.

Просто боится, что я сольюсь. И пытается удержать как угодно и чем угодно. Господи. Нет. Вот этого точно не надо. Не так же, блядь!

Натолкнувшись на мое сопротивление, потерянная Эмилия возвращается на свое место. Взгляд – как у побитой собаки. Губы болезненно кривятся.

– Ты из-за того, что он меня лапал, не хочешь? Так я помоюсь и…

У меня начинает дергаться глаз. А ощущение неправильности происходящего лишь усиливается, наотрез отказавшись убираться вон из сердца.

– Сюда иди! И глупости из башки выбрось.

Прижимаю девчонку к себе. По волосам веду. Красивым – просто пипец. Касаюсь губами макушки, а Эмилия ревет, уткнувшись в мое плечо. И свое гребаное «прости» повторяет. Хотя если тут кому и просить прощения, то явно не ей. Топтун уже получил выговор. А с собой я потом разберусь. Тут нельзя рубить сходу. Очень много всего мне предстоит обдумать.

– Ну, вот за что ты извиняешься, глупая?

– Не знаю… Я же тебя ненавидела за то, что ты ради дочки сделал меня виноватой в аварии. А когда меня саму прижало, поступила примерно так же. Я плохой человек.

– Плохой человек – твой отчим. Я бы этого мудака своими руками удавил, если бы его не забрала скорая.

– Правда? Ты бы сделал это ради меня?

– Не задумываясь.

– Ты бы смог, – уверенно кивает рыжая. – Помнишь, как ты Стасу зарядил?

Смотрит на меня как на долбаного супергероя. И это, сука, приятно, когда твоя женщина смотрит так. За этот взгляд можно все простить. Даже то, что это действительно не первый напряг по вине Эмилии. Любую другую на ее месте я бы списал в утиль. А тут даже мысли такой не возникло. Более того. Я будто совсем перестал понимать, зачем вообще продолжаю держать девчонку на расстоянии. Какой в этом смысл? Если меня к ней так тянет, если я один черт срываюсь и возвращаюсь снова, нисколько не сомневаясь в том, что и это далеко не в последний раз. Есть в ней что-то такое, что притягивает меня магнитом. Я будто легче становлюсь с ней и моложе. Груз прошлых лет спадет с плеч и рассыпается под ногами ничего не стоящим мусором.

– Все. Успокойся.

– Спасибо тебе.

– За что на этот раз?

– За то, что оплатил рехаб для матери.

– Я не верю, что ей это поможет. Но тебе будет спокойнее.

Эмилия закусывает губу. Касается моей колючей щеки ладонью и целует дрожащими от эмоций губами. И я почти уверен, что сейчас она делает это исключительно потому, что ей самой этого хочется.

– Ты хороший. Ты такой хороший, Роберт… А я дура.

Дома Эмилия повторяет попытку затащить меня в постель. Но я просто кремень. Раз решил, что ей это сейчас не надо, то и нечего.

– Нет!

– Пожалуйста, не уходи. Я не хочу сейчас одна.

Смотрю в ее покрасневшие глаза. Отворачиваюсь…

– Я и не собирался уходить. Как будто если мы не трахнемся, то мне тут и делать нечего.

– Есть что!

– Ну, вот и спи. Я найду, чем заняться.

– И чем же?

– Фотки твои из поездки гляну.

– Э… Нет. Они не стоят внимания, – отчего-то пугается рыжая, только сильней подстегивая мой интерес. Чего это она всполошилась?

– Давай я сам буду решать, – тянусь к лежащему на прикроватной тумбочке Макбуку. – Пароль небось три единицы?

Эмилия вспыхивает.

– Ну, е-мое! – ругаюсь я. – Поменяй немедленно.

Недовольно пыхтит, но слушается. Заглядываю из-за плеча. Пароль Robert$. Щиплю заразу за задницу. Вот не может она не подколоть меня насчет бабла. Рыжая смеется, показывает язык и меняет пароль на Robert1609.

– И что означают эти цифры?

– Столько метров в миле. Ты не забыл, что меня Милей зовут?

– Мне не нравится это прозвище. – Морщусь.

–