Шрифт:
Закладка:
— Капля, — опять позвал друга Матвей. — Можешь уединиться с ними в каком-нибудь кабинете. Лишь бы не грел уши за дверью. Понял?
— Да понял я, — недовольно откликнулся Никита, морщась. Идти с девушками ему точно никуда не хотелось. А вот подслушать наш разговор — очень. Только вот Матвей четко дал понять, что не потерпит сейчас подобной выходки.
И вот мы наконец-то остались одни. За Каплей закрылась дверь, и стало гораздо тише. Музыку кто-то успел отключить. Не заметила даже, когда это произошло.
Я все так же топталась у стола и смотрела на Матвея, который не спешил подниматься с дивана. Сидел, смотрел на меня снизу вверх и ждал, когда я все-таки осмелюсь заговорить. А мне все казалось, что это он смотрит на меня свысока и того и гляди, раздавит.
— Лаврова, я начинаю терять терпение, — наконец, сообщили мне. — Я, признаться, планировал провести этот вечер немного иначе. В приятной и горячей компании двух полураздетых девиц легкого поведения. Ты не входила больше в мои планы.
— Почему? — спросила, так и не поняв, с чего вдруг Новак передумал меня мучить.
— Почему я не предпочел тебя? — Темные брови мужчины поползли вверх. Надо же, он удивился. — Вероятно, ты мне слишком быстро наскучила.
— Глупости, — хмыкнула, уже более уверено смотря на Матвея. Судя по всему, у нас зарождается новая словесная перепалка. Которая неизвестно к чему приведет. — Я слишком сильно в свое время тебя задела. Вгрохав в меня столько денег, ты бы не стал отступать. Забрал бы свое и даже больше. Ты слишком эгоистичен. Поэтому я не понимаю, с чего вдруг ты решил сжалиться надо мной.
— Сжалиться? Крошка, что за странные слова, — ухмыльнулся Новак. — Единственное, чего мне хотелось — это растоптать тебя. Да, пожалуй, поступок был так себе. Надо было остановиться раньше. И послать все к черту. Но мне стало интересно. А сейчас уже наскучило. Понятно?
— Ты врешь, — заметила. Видела по его лицу, что он не договаривает. Или не собирается обнажать передо мной душу. Только вот я больше его не боялась. Поэтому не собиралась отступать. — Зачем? Оставил меня ты не потому, что стало скучно. Причина в другом.
— Тебе какое дело, Лаврова? — раздраженно поинтересовался Матвей.
Он встал с дивана, обошел стол и остановился в паре шагов от меня. Подходить ближе не собирался. Да и я не подходила. Зато теперь уже он смотрел на меня сверху вниз. А мне снова не было страшно.
— Меня это волнует, — не стала скрывать. — И ты… волнуешь. Мне не все равно на то, что с тобой происходит.
— С чего вдруг? — а вот тут я смогла его удивить. В темном взгляде появилась заинтересованность. — Не вижу радости на твоем лице. Хотя ты должна была ее испытывать. И какого хрена сюда приперлась?
— Ты можешь хоть иногда разговаривать нормально? — поморщившись, спросила. — Так случилось, что ты на самом деле стал мне нравиться. И я не собираюсь этого скрывать.
Сама не ожидала, что прямо сообщу ему об этом. Не знала, какая реакция последует после моих последних слов. Но уж точно и подумать не могла, что Новак начнет смеяться. Издевательски, будто только и ждал, когда я это скажу.
— Крошка, тут такое дело, — отсмеявшись, стал объяснять Матвей, — что мне плевать. Интерес пропал. Я наигрался. И теперь ты мне не нужна. Но я не последняя скотина и не брошу твою мать… и брата. Иначе ты сама загнешься. А смерти тебе я не желаю. Поэтому продолжу помогать. На большее же не рассчитывай.
— Я не ждала, что ты упадешь на колени и начнешь признаваться мне в любви. — Мои губы искривились в подобии усмешки. Мне самой было от себя противно. И пусть я не понимала себя и сейчас не знала, какого черта продолжаю стоять и разговаривать с этим человеком. Наверное, потому, что хотела его слышать. — Поэтому ты меня не задел. — Тут слукавила. Всегда неприятно слышать слова отказа.
— А по твоей кислой мине и не скажешь, — продолжил издеваться Матвей. — Слушай, крошка, топай отсюда. Я отдыхаю. Ты и так обломала меня с теми куколками. Придется вылавливать новых. Не мозоль глаза.
Я не знаю, чем думала. Почему поступила именно так… Просто в какой-то момент меня скрутила такая злость, что стало плевать на все. Схватив стакан с янтарным алкоголем со стола, выплеснула его содержимое прямо в лицо Матвея. Потом со стуком поставила стакан на место. Отвернулась от Новака и пошла на выход. И в самом деле, что я здесь забыла? Чем думала, когда пришла сюда? Надо было просто плыть по течению и не думать о том, почему Матвей так поступил. Но нет, спокойно мне не жилось. Надо было снова себя ранить.
— Куда собралась, ненормальная?! — повысив голос, спросил Матвей.
А в следующую секунду меня ухватили за руку, чуть выше локтя и развернули обратно. От неожиданности потеряла равновесие и стала заваливаться. Вовремя ухватилась свободной от хватки рукой за черную рубашку Матвея.
— Ты что… — хотела спросить, с чего это он удумал меня хватать, когда сам только что слал на все четыре стороны, но мне закрыли рот поцелуем.
Он не был нежным и чувственным. Наоборот, почти болезненным и грубым. Впрочем, в этом был весь Новак. Он привык брать, но мало отдавать. Иногда от его жадности было больно. Несмотря на это, сейчас я не возражала от проявления его грубости. Потому что он все-таки меня поцеловал. И пусть злости и раздражения в этом поцелуе было больше, чем желания, плевать.
И в мыслях не было оттолкнуть Матвея. Сама прильнула к нему, еще крепче сжимая пальцами плотную ткань рубашки. Вторую мою руку отпускать никто не собирался. Словно Матвей опасался, что я могу исчезнуть.
Поцелуй смешивался со вкусом алкоголя на губах и терпким запахом. Я чувствовала силу, исходящую от Матвея кожей. Слишком быстро он умел пробуждать во мне желание. Но сейчас я не собиралась поддаваться. Впрочем, и Новак, кажется, не хотел этого. Точнее, не собирался делать это здесь. Что было на него не похоже. Помнится, он хорошо в свое время поиздевался надо мной, когда мы остались в этом кабинете одни. Но тогда он ненавидел меня, а я презирала его. Теперь же все изменилось. Как? Когда это случилось?
Ласка Новака кружила голову. И когда он таки отпустил мою руку, я обхватила его за шею и притянула к себе ближе. Если я и буду падать, то
